西游记俄文版第二章第四十七节1.2

 Сунь У  кун встряхнулся, и волоски вернулись на прежнее место.

–  Этих монахов действительно освободил я,  – сказал Сунь У  кун, обращаясь к правителю и его сановникам.  – Я же разломал тачки и убил даосов  надсмотрщиков. Сейчас, когда, все три духа уничтожены, вы сами видите, что буддизм – это истинное учение. Впредь не исповедуйте ложных учений, и я надеюсь, что все три религии сольются воедино, и вы будете почитать одинаково как буддийских, так и даосских монахов и стремиться к воспитанию людей талантливых и образованных. Я же позабочусь о том, чтобы ваша страна процветала.

Правитель изъявил согласие последовать советам Сунь У  куна и, выразив ему свою глубокую признательность, проводил Трипитаку и его учеников за городскую стену. И наши паломники, неуклонно стремясь к достижению поставленной перед ними цели – получению трех сокровищниц буддийских писаний и прославлению священного имени Будды, продолжали дальнейший путь. С рассветом путники поднимались и двигались дальше, на ночь останавливались на отдых. Им приходилось переносить и жажду и голод. Незаметно минула весна, прошло лето и снова наступила осень. И вот однажды, когда стемнело, Трипитака остановил своего коня и, обращаясь к своим ученикам, спросил:

–  Где же мы сегодня остановимся на ночлег  

–  Учитель,  – с укором сказал Сунь У  кун,  – такой вопрос может задавать мирянин, но человеку, ушедшему от мира, это не к лицу.

–  Не все ли равно, кто спрашивает: мирянин или человек, ушедший от мира    – удивился Трипитака.

–  Дело в том, что миряне могут возиться с ребятишками или же спать со своими женами в теплой постели. Но разве можно нам, монахам, думать о подобных вещах   Мы должны при луне и звездах, перенося голод и жажду, двигаться вперед и останавливаться лишь когда на пути возникает препятствие.

–  Дорогой брат,  – вмешался тут Чжу Ба  цзе,  – ты помнишь об одном, но совершенно забываешь о другом. Мы прошли сегодня очень трудный и опасный путь, и мне с такой тяжелой ношей было особенно тяжело идти. Поэтому совершенно необходимо найти сейчас какое  нибудь пристанище, где бы я мог хоть немного поспать и подкрепиться, набравшись сил для завтрашнего дня. В противном случае я могу ноги протянуть от усталости.

–  Пока светит луна, мы будем идти,  – сказал на это Сунь У  кун,  – и если нам встретится какое  нибудь жилище, остановимся.

Трипитаке и его ученикам не оставалось ничего другого, как последовать за Сунь У  куном. Они прошли еще немного и вдруг услышали шум воды.

–  Ну вот!  – воскликнул Чжу Ба  цзе.  – Кончился наш путь!

–  Дорогу нам преграждает вода,  – подтвердил Ша  сэн.

–  Как же мы переправимся    – забеспокоился Трипитака.

–  Погодите, я посмотрю глубока ли эта речка,  – сказал Чжу Ба  цзе.

–  Перестань болтать глупости,  – рассердился Трипитака.  – Каким образом ты можешь узнать, глубока ли река  

–  Я возьму камень величиной с гусиное яйцо и брошу его на середину. Если раздастся всплеск и пойдут пузыри – значит, река мелкая. Если же камень с шумом пойдет на дно – значит, здесь глубоко.

–  Ну что ж, пойди посмотри,  – согласился Сунь У  кун.

Чжу Ба  цзе разыскал камень, бросил его в воду, и они услышали, как он с гулом опустился на дно.

–  Да, здесь очень глубоко,  – сказал Чжу Ба  цзе.  – На тот берег нам не перебраться.

–  Глубину ты узнал,  – сказал тогда Трипитака,  – а вот ширина реки нам так и неизвестна.

–  Этого я не могу узнать,  – отвечал Чжу Ба  цзе.

–  Погодите,  – сказал Сунь У  кун,  – я узнаю.

С этими словами наш чудесный Мудрец совершил прыжок в воздух и стал пристально всматриваться. И вы послушайте, что он увидел:

 

Воды широкие просторы

Легли в сиянии луны,

И рукава реки искусно,

Казалось, были сплетены.

Речной простор сливался с небом,

И только маковки вершин

В цветенье пышном подымались

Из поглощающих глубин.

Как будто сто приняв притоков,

Реки росла величина,

И домом тысячеэтажным

Вздымалась мощная волна.

И, друг на друга налетая,

Стремились вдаль гряды валов;

На отмелях гуляли цапли –

Здесь не встречался рыболов.

Река раздвинулась, как море,

Необозримо широка…

Вглядись! И все  таки безбрежной

Тебе покажется река.

 

Сунь У  кун быстро спустился на землю и сказал:

–  Учитель, река эта так широка, что нечего и думать перейти ее. Вы знаете, что мои глаза очень зорки. Днем я вижу все, что ожидает нас на расстоянии в тысячу ли, и даже ночью могу рассмотреть все, что делается на расстоянии в пятьсот ли. Но сейчас, сколько я ни смотрел, я никак не мог увидеть противоположного берега. Трудно даже представить себе, какой ширины эта река.

Услышав это, Трипитака пришел в отчаяние. Он не мог даже слова выговорить и, всхлипывая, бормотал:

–  Ученики мои, что же мы будем делать