西游记俄文版第三章第五十六节1.2

 Наши путники, углубившись в горы, очень медленно продвигались вперед и, достигнув вершины, стали спускаться вниз по западному склону, совершенно гладкому и озаренному солнцем. Чжу Ба   цзе решил передохнуть и передал ношу Ша   сэну, а сам взял свои грабли и, размахивая ими, понукал коня. Но тот ничуть не боялся Чжу Ба   цзе и несмотря на все понукания еле плелся.

–   Брат! Ты зачем коня погоняешь      – спросил Сунь У   кун.   – Пусть идет, как ему удобно.

–   Становится поздно,   – отвечал Чжу Ба   цзе.   – Целый день мы идем без отдыха. У меня уже живот подвело. Нужно поторапливаться! Может быть, нам удастся отыскать какое   нибудь жилье и выпросить подаяние!

–   Давайте тогда я попробую. Может быть, мне удастся заставить коня идти быстрее.

С этими словами Сунь У   кун стал размахивать своим посохом и прикрикнул на коня, который вырвал поводья из рук Сюань   цзана и стрелой помчался вперед. А известно ли вам, читатель, почему конь, ничуть не боявшийся Чжу Ба   цзе, испугался Сунь У   куна    Дело в том, что пятьсот лет назад Нефритовый император пожаловал Сунь У   куну звание смотрителя конюшен и поручил ему смотреть за лошадьми. Тогда же ему было присвоено чиновничье звание бимавэнь – избавитель от конской болезни. С того времени все лошади боятся обезьян.

Напрасно пытался Танский монах удержать коня поводьями, это ему не удалось. Тогда он крепко ухватился за седло и дал коню полную волю. Конь отмахал без передышки двадцать ли и стал сбавлять бег, лишь когда очутился на полевой дорожке.

Вдруг где   то вблизи ударили в гонг, и сразу же с двух сторон появилось более тридцати молодчиков, вооруженных копьями, мечами и дубинами. Преградив путникам дорогу, они закричали:

–   Эй ты, монах! Куда едешь   

Танский монах задрожал от страха, как в лихорадке, не удержался в седле и свалился с коня. Он быстро отполз к стогу сена у дороги и громким голосом молил:

–   О всемогущие повелители! Пощадите меня, пощадите!

Два здоровенных детины, видимо главари разбойников, крикнули ему:

–   Отдавай деньги, и мы тебя не тронем!

Тут только Танский монах понял, что имеет дело с грабителями. Он приподнялся с земли и стал их разглядывать:

 

Один был темноликий и клыкастый,

Как дух, что со звезды Тай   суй спустился.

Второй же, что пред ними появился,

Был словно дух звезды Санмынь – глазастый.

Таких страшилищ двух узреть воочью

Никто б не пожелал, ни днем, ни ночью!

И тот, со злыми круглыми очами,

И тот, чьи зубы изо рта торчали,

По ветру космы алые, как пламя,

И бороды густые развевали.

В больших тигровых шапках были оба,

В собольих шубах и в одежде бранной,

И оба лютою пылали злобой,

Оружием размахивая рьяно.

Один держал тяжелую дубину,

Усеянную волчьими клыками,

Другой же в суковатую лозину

Вцепился волосатыми руками.

И оба, в ярой соревнуясь силе,

На тигров сычуанских походили.

 

Внимательно разглядев обоих главарей, Танский монах убедился в том, что один свирепее другого. Он подошел к ним, молитвенно сложил руки, прижал их к груди и сказал:

–   О всемогущие повелители! Я бедный монах, иду из далеких восточных земель на Запад за священными книгами. Меня послал Танский император. С того дня, как я покинул Чанъ   ань – столицу моего государства, прошло много дней и лет. Если у меня и были кое   какие деньги на дорожные расходы, то они давно уже израсходованы. Мы, монахи, отрешившиеся от мирских сует, живем одними подаяниями. Откуда же у нас богатства   ! Умоляю вас, повелители, будьте снисходительны и позвольте мне продолжить мой путь!

Тогда оба главаря вывели вперед всю шайку, и один из них сказал:

–   Мы здесь, словно тигры, задерживаем путников. Дорога в наших руках и нам нужен выкуп за нее, ничего больше. Какие еще могут быть снисхождения   ! Если у тебя и в самом деле нет ничего, живей снимай с себя свою рясу и оставь нам белого коня. Тогда мы пропустим тебя!

–   О великий Будда!   – воскликнул Танский монах.   – Да на что вам мое рубище    Оно все в заплатах: вот одна, вот другая. Все это собрано из одних лоскутков. Если вы отнимете мое рубище, то тем самым погубите меня. И хотя сейчас вы добрые молодцы, в последующем перерождении вы станете скотами!

Услышав такие речи, разбойники пришли в ярость и, подняв свое оружие, накинулись на Танского монаха. Тот ничего не стал им больше говорить, но в душе подумал:    Эх вы, несчастные! Зря хвалитесь своими дубинами! Вам, видно, неизвестно какой есть посох у моего ученика   .

Разбойники так расходились, что остановить их было уже невозможно. Не помня себя от ярости, они принялись колотить Танского монаха. И он, за всю жизнь ни разу не солгавший, на этот раз в отчаянии решился пойти на ложь.

–   Почтенные господа,   – взмолился он.   – Не бейте меня. Со мною вместе идут мои ученики, они немного отстали. Вот у них есть при себе несколько лянов серебра. Заранее обещаю вам его.

–   От этого монаха мы в убытке не останемся,   – вскричали разбойники.   – Ну   ка, ребята, свяжите его!

Все как один навалились на Танского монаха, скрутили его веревками, а затем подвесили высоко на сук дерева.

Тем временем трое злосчастных спутников гнались пешком за своим наставником. Чжу Ба   цзе балагурил и громко хохотал:

–   Интересно знать, где сейчас наш учитель, куда умчал его конь   

И вдруг они заметили своего наставника на высоком суку придорожного дерева.

Чжу Ба   цзе продолжал шутить:

–   Глядите, братцы!   – сказал он.   – Наш учитель заждался нас и от скуки полез на дерево, да еще качается на суку, словно на качелях!

Сунь У   кун сразу же понял, в чем дело, и прикрикнул на Чжу Ба   цзе.

–   Замолчи ты, Дурень! Он не сам полез, кто   то подвесил его на сук. Вы идите помедленнее, а я слетаю вперед и узнаю, что случилось.

О, волшебный Сунь У   кун! Быстро взбежав на пригорок, он стал пристально вглядываться вдаль и увидел шайку разбойников. Это обрадовало его.    Вот удача,   – подумал он,   – на ловца и зверь бежит   .

Сунь У   кун тотчас же встряхнулся и мигом превратился в чистенького, благообразного послушника лет шестнадцати, одетого в черную рясу. За спиной у него висел синий холщовый мешок. Семеня ногами, послушник подбежал к дереву, на котором висел Танский монах, и окликнул его:

–   Наставник! Что с вами случилось    И откуда взялись эти злодеи   

–   Брат мой!   – отвечал Танский монах.   – Зачем спрашивать    Ты бы лучше помог мне…

Но Сунь У   кун не унимался:

–   Чем занимаются эти люди    Кто они такие   

–   Эти люди преградили мне путь,   – отвечал Танский монах.   – Они задержали меня и потребовали денег за проход. Но денег у меня, как тебе известно, нет. Вот они и подвязали меня сюда и ждут твоего прихода, чтобы ты им уплатил. Иначе придется отдать им нашего белого коня.

Эти слова рассмешили Сунь У   куна, и он сказал:

–   Наставник мой, ты неисправим! Я видел много монахов, но такого мягкотелого, как ты, не встречал. Ты – посланец самого Танского императора и идешь на Запад к Будде, как же ты можешь отдать своего коня   дракона   

Но Танский монах возразил ему:

–   Брат мой! Что поделаешь    Гляди, как меня избили, а потом еще подвесили на этот сук.