西游记俄文版第三章第七十节1.3

 Свет от тысячи фонарей дворцовых

Перед этим пламенем померк;

Пламя сбросило подземные оковы,

Тысячами языков пунцовых

Небо лижет и стремится вверх;

Не походит дым на тот дымок,

Что летит из труб жилья людского,

Ни на тот, что от костра ночного

Вдаль уносит легкий ветерок,

Ни на дым пожарища лесного.

Синий, черный, красный, желтый, белый,   –

Он несется в горные пределы,

Как всеистребляющий поток,

Закоптив небесных врат основы –

Их литые, прочные столбы,   –

Он, рожденный полымем багровым,

Вьет свои зловещие клубы.

Самый воздух страшно раскален,

Задыхаются, забившись в норы, звери,

Загораются на горных птицах перья,

Их теснит огонь со всех сторон,

И дворец небесный окружен

Пламенем, что буйно рвется в двери…

Как же сквозь огонь и дым пробиться,

В глубь горы себе проход открыть,

Чтоб в земные недра углубиться

И владыку демонов смирить   

 

Великий Мудрец струхнул, но вот из горы вдруг взметнулся огромный столб песка, который сразу же затмил солнце и скрыл небеса.

Представьте себе:

 

Весь необъятный небосклон

Седым песком запорошен,

Туман окутывает землю,

Несется прах со всех сторон,

Столбы огромные подъемля.

Пыль мелкая глаза слепит,

А та, что покрупней, летит

И стелется к земле поближе,

Спускается все ниже, ниже,

Ее разносит вихрь лютый,

Подобно семенам кунжута.

Через долины нет пути,

И через горы не пройти,

Из берегов выходят реки…

Тропинку нужную найти

В лесу не могут дровосеки,

И сборщики целебных трап

Друг друга кличут безуспешно

Плутают все во тьме кромешной,

От тщетных поисков устав

И если б ты держал в руках

Жемчужину, что ярко светит,

То все ж пути бы не приметил,   –

Столь очи застилает прах!

 

Сунь У   кун так увлекся этим зрелищем, что не заметил, как ему в нос забился песок. В носу зачесалось, защекотало, и Сунь У   кун стал чихать. Он чихнул раза два, быстро оглянулся и, протянув руки, нащупал в выступе скалы два круглых камешка, каждый величиной с гусиное яйцо, которые и запихал себе в ноздри; качнувшись всем телом, он превратился в ястреба, обладающего способностью собирать огонь, и полетел в самое пекло, в огонь и дым. Там он сделал несколько кругов, и вдруг песок улегся, дым исчез, а огонь погас. Тогда Сунь У   кун поспешно принял свой первоначальный вид. Когда он опять стал оглядываться, его внимание вдруг привлекли резкие металлические звуки    дин   дин, дон   дон   , словно били в гонг.

   Эх, я, видимо, сбился с пути!   – подумал Сунь У   кун.   – Здесь не может быть обиталища дьявола. Судя по ударам в гонг, это должна быть почта. Видимо, где   то близко проходит столбовая дорога, по которой идет посыльный с казенным пакетом. Пойду   ка я ему навстречу и узнаю, так ли это   .

Едва он вышел на дорогу, как увидел бесенка с желтым флажком на плече и с сумкой для пакетов за спиной. Бесенок бил в гонг и мчался во весь дух. Сунь У   кун засмеялся и сказал самому себе:

–   Так вот кто, оказывается, бьет в гонг! Интересно, что за грамоту он несет. Надо узнать!

Ну и молодец наш Сунь У   кун! Он снова встряхнулся, превратился в шмеля, полетел за бесенком, сел на сумку с грамотой и стал слушать, как бесенок бьет в гонг и бормочет:

–   До чего же лют наш великий князь! Сверх всякой меры! Три года назад похитил он Золотую царицу в Пурпурном царстве, да видно не судьба им жить вместе, никак не может добиться ее расположения. Зря только губит неповинных прислужниц царицы, желая удовлетворить свою страсть. В первый раз привез двух – убил, затем четырех – тоже убил. В позапрошлом году вытребовал прислужниц, в прошлом году опять понадобились, в этом году то же самое: вот и теперь еще потребовались, да ничего не вышло. Нашелся какой   то Сунь У   кун, который сразил головного дозорного, посланного за царицыными прислужницами. Наш великий князь так разгневался, что решил проучить то государство, и велел мне доставить им грамоту о войне. Вот я иду и думаю, если тамошний правитель не станет воевать, значит, он человек с умом, если же вступит в бой, то наверняка потерпит неудачу. Наш великий князь как напустит на его царство огонь, дым да еще песок, так никого не останется в живых: ни самого правителя, ни его слуг, ни подданных! Тогда мы займем столицу ихнего царства, наш великий князь провозгласит себя императором, а нас сделает придворными слугами. Я хоть и получу какой   нибудь чин, а совесть все равно будет мучить за нарушение законов неба!

Сунь У   кун слушал, а сам втихомолку радовался.

   Ишь ты, оказывается, оборотни тоже бывают с добрым сердцем! Ну, как не похвалить этого бесенка за его слова:    Совесть все равно будет мучить за нарушение законов неба       Только никак я не пойму, что это он говорил про Золотую царицу, будто все время у ихнего князя с ней ничего не получается – никак он не может овладеть ею. Ну   ка, дай расспрошу его об этом   .

Сунь У   кун зажужжал, отлетел в сторону, пролетел вперед на десять с лишним ли, там встряхнулся и превратился в отрока   послушника:

 

Одет он в рубище из ста заплат,

По барабану ударяет билом,

И тянет голосом пронзительно   унылым

Молитву длинную, сопровожденью в лад.

Рогульками закрученные, две

Косицы у него на голове.

 

Обогнув склон горы, Сунь У   кун вышел навстречу бесенку и, подняв руки в знак приветствия, воскликнул:

–   Приветствую тебя, господин мой! Куда спешишь так    Какую грамоту несешь   

Бесенок как ни в чем не бывало отозвался, словно давно был знаком с отроком. Он перестал бить в гонг и, радостно хихикая, в свою очередь поклонился и сказал:

–   Наш великий князь послал меня в Пурпурное царство передать грамоту о войне!

Подхватив последние слова бесенка, Сунь У   кун притворился весьма удивленным:

–   Что ты говоришь    Пурпурное царство      – переспросил он.   – Да ведь великий князь породнился с тамошней царицей!