俄文版红楼梦第一卷第二十八章1.3

 Все рассмеялись.

– Должно быть, это укрепляющие сердце пилюли владыки Неба! – произнесла Баочай, зажимая рот рукой, чтобы не рассмеяться.

– Совершенно верно! – проговорила госпожа Ван. – Совсем памяти у меня не стало!

– Память тут ни при чем, матушка, – заметил Баоюй, – вас просто сбили с толку Цзиньган и Бодхисаттва.

– Бессовестный! – прикрикнула на него госпожа Ван. – Хочешь, чтобы отец опять тебя поколотил?

– За это не поколотит! – возразил Баоюй.

– Если есть такие пилюли, пусть купят и дадут Дайюй, – сказала госпожа Ван.

– Все эти лекарства ни к чему, – заметил Баоюй. – Лучше дайте мне триста шестьдесят лянов серебра, и я приготовлю такие пилюли, что сестрица не успеет их проглотить, – тут же выздоровеет.

– Хватит врать! – крикнула госпожа Ван. – Где это видано, чтобы лекарство так дорого стоило!

– Я не вру! – отвечал Баоюй. – Лекарство у меня особое. Для его приготовления потребуется столько редкостных вещей, что все сразу и не перечислишь. Трехсот шестидесяти лянов серебра не хватит даже на покупку «последа от первых родов» и «человекообразного корня женьшеня с листьями», а еще понадобится «гречиха величиной с исполинскую черепаху», «сердцевина гриба фулин, растущего на корнях тысячелетней сосны», и много других таких же редких лекарственных растений. Зато лучшего средства в целом мире не сыщешь. Его чудодейственная сила вызывает трепет. Несколько лет назад старший брат Сюэ Пань выпросил у меня этот рецепт, но, чтобы приготовить лекарство, потратил два или три года и израсходовал тысячу лянов серебра. Если мне не верите, матушка, спросите у сестры Баочай.

Баочай замахала руками:

– Я ничего не знаю, впервые слышу, зачем ты морочишь матушку!

– Баочай девочка хорошая, она не станет врать, – произнесла госпожа Ван.

А Баоюй не выдержал, всплеснул руками и, повернувшись к Баочай, вскричал:

– Я говорю сущую правду, а вы думаете, будто я вру!

В этот момент Баоюй заметил Дайюй, она сидела за спиной Баочай и, сдерживая смех, показывала пальцем на свое лицо – стыдила Баоюя. Тот растерялся, но на выручку подоспела Фэнцзе, которая из внутренней комнаты, где накрывали стол, слышала весь разговор.

– Про лекарство это правда, – промолвила она. – Братец Баоюй не придумал. Недавно брат Сюэ Пань просил у меня жемчуг. Сказал, что для лекарства, и произнес в сердцах: «Лучше бы я с этим не связывался! А то теперь хлопот не оберешься!» Я поинтересовалась, что за лекарство. Оказалось, рецепт ему дал Баоюй. Там много лекарственных растений, но все я не запомнила. «Вы уж простите меня за беспокойство, – продолжал Сюэ Пань, – но жемчужины, которые я только что купил, не годятся. Они еще не ношенные. Вот и пришлось мне обратиться к вам. Если у вас нет головных украшений, дайте хоть несколько из тех, что вы носите, а я подберу вам другие взамен». Пришлось снять два жемчужных цветка и отдать ему. Еще он попросил кусок темно-красного шелка длиною в три чи и ступку, чтобы истолочь жемчужины.

Баоюй мысленно благодарил Будду за каждое произнесенное Фэнцзе слово, а потом обратился к матери:

– Ну, что вы теперь скажете? А ведь Сюэ Пань готовил лекарство не строго по рецепту, иначе пришлось бы ему добывать жемчуг и драгоценные камни из древних могил, и не любые, а только те, которые в качестве головных украшений носили богатые и знатные люди. Но кто станет сейчас раскапывать могилы? Поэтому ничего не остается, как брать жемчуг, который носят живые люди.