俄文版红楼梦第三卷第九十八章1.4

 Сижэнь помогла Баоюю лечь.

От него старая госпожа пошла к Баочай. Следует заметить, что со дня свадьбы еще не прошло девяти дней, и Баочай не полагалось появляться на людях, поэтому при встрече с кем‑нибудь она смущалась.

Увидев матушку Цзя всю в слезах, она бросилась к ней, распорядилась подать чай, но матушка Цзя знаком велела ей сесть.

– Говорят, сестрица Линь заболела? – спросила Баочай. – Как она себя чувствует? Лучше?

У матушки Цзя из глаз покатились слезы.

– Дитя мое! – воскликнула она. – Сейчас я тебе все расскажу, только Баоюю ни слова. Немало тебе пришлось вынести из‑за сестрицы Дайюй. Но сейчас ты жена Баоюя, и я могу рассказать тебе все без утайки. Уже третий день, как сестрицы Дайюй нет в живых; она умерла в тот час, когда тебя в паланкине принесли в наш дом. Баоюй ее очень любил, и в этом причина его болезни. Да ты и сама это знаешь – ведь прежде жила в саду.

Баочай покраснела, но при мысли, что Дайюй умерла, не могла удержаться от слез. Поговорив с ней немного, матушка Цзя удалилась.

Весть о смерти Дайюй не шла у Баочай из головы. Она не знала, как поступить, боясь совершить опрометчивый шаг. Однако на девятый день, побывав у матери, Баочай решилась и открыла Баоюю всю правду. Как она и надеялась, юноше стало легче, и теперь в разговорах с ним не нужна была прежняя осторожность.

И все же рассудок Баоюя все еще был помрачен, и он без конца твердил, что хочет поплакать над гробом Дайюй.

Матушка Цзя уговаривала внука выбросить из головы глупые мысли, однако горе утраты ухудшило его состояние.

Доктор определил у Баоюя душевное расстройство и заявил, что лекарства помогут в том случае, если как‑нибудь развеять его тоску.

Тогда Баоюй потребовал, чтобы его немедля пустили в павильон Реки Сяосян. Пришлось матушке Цзя согласиться. Она велела служанкам отнести туда Баоюя на плетеном бамбуковом стуле, а сама вместе с госпожой Ван отправилась вперед.

У гроба Дайюй матушка Цзя выплакала все слезы, и Фэнцзе то и дело приходилось ее утешать. Плакала и госпожа Ван.

Ли Вань пригласила матушку Цзя и госпожу Ван во внутренние покои отдохнуть.

Баоюй, едва переступив порог, разразился горестными воплями, подумав о том, что обитательницы павильона уже нет в живых. А сколько раз он бывал здесь! Как близки они были с Дайюй, но смерть разлучила их.

Все принялись утешать Баоюя. Только напрасно. Он так рыдал, что пришлось его увести.

Остальные тоже скорбели, и больше всех – Баочай.

Баоюй требовал, чтобы позвали Цзыцзюань. Он хотел расспросить ее, что барышня говорила перед смертью. Цзыцзюань последнее время не питала к Баоюю никаких добрых чувств, но видя, как он убивается, смягчилась немного. Да и вообще не посмела при господах грубить и все рассказала: как барышня Линь заболела вторично, как сожгла платок и стихи, что говорила перед смертью. Баоюй рыдал до полного исступления, пока не перехватило дыхание.

Воспользовавшись моментом, Таньчунь напомнила, что Дайюй просила похоронить ее на юге. Повздыхав еще и поплакав, все решили, что пора расходиться, только Баоюй не хотел покидать павильон, насилу его уговорили.

Треволнения не прошли даром для матушки Цзя. Вернувшись домой, она ощутила недомогание, все тело горело, голова кружилась. И, несмотря на тревогу о Баоюе, ей пришлось лечь.

У госпожи Ван разболелось сердце. Вернувшись домой, она тотчас же и послала Цайюнь помогать Сижэнь.

– Если Баоюю станет хуже, – наказывала она служанке, – немедленно сообщи нам!

Баочай знала, что не так‑то легко будет увести Баоюя из жилища Дайюй, и даже не пыталась его уговаривать, лишь отпускала по его адресу всякие колкости. Опасаясь огорчить ее, Баоюй согласился уйти, а на следующий день почувствовал себя лучше. И хотя был еще очень слаб, душевная боль прошла. С этих пор дело пошло на поправку.

Матушка Цзя, к счастью, не заболела, только у госпожи Ван никак не проходили сердечные боли.

Что же до тетушки Сюэ, то она радовалась, видя, что Баоюй выздоравливает. Но об этом речь пойдет ниже.

 

Как‑то раз матушка Цзя позвала к себе тетушку Сюэ и сказала:

– Это вы с Баочай спасли Баоюя. Сейчас ему лучше, а вот дочь вашу мы обидели. Срок траура по государыне миновал, поэтому самое время сейчас сыграть настоящую свадьбу. Прошу вас, выберите счастливый день.

– Зачем же я буду его выбирать, почтенная госпожа? – удивилась тетушка Сюэ. – Вы все прекрасно устроили! Дочь моя, разумеется, не красавица, зато умна. И к тому же добра и покладиста. Вы сами это хорошо знаете. Единственное, чего я желаю, чтобы они с Баоюем жили в мире и согласии и больше не заставляли старших волноваться. Так что день для церемонии назначьте сами! Родственников уведомлять не будем?

– Конечно будем, – не раздумывая ответила матушка Цзя. – В жизни наших детей это большое событие, так отчего родственникам не повеселиться несколько дней! Да и мы сами на радостях выпьем вина! Напрасно, что ли, я, старая, хлопотала?