— Зря вы тогда допустили, чтобы профессор Снегг научил нас этому приёму!

Локонс, сидя на полу, съёжился — Гарри всё ещё держал его под прицелом своей

палочки.

— Что вам от меня нужно? — плаксивым голосом спросил преподаватель защиты от

тёмных искусств. — Ну не знаю я, где эта Тайная комната. И поделать ничего не могу.

— Вам повезло, — обрадовал его Гарри, движением палочки подняв профессора на

ноги. — Зато мы знаем, где она. И знаем, кто в ней прячется.

Они вывели Локонса из кабинета, спустились по ближайшей лестнице и пошли по

тёмному коридору, где на стене горели послания наследника, к убежищу Плаксы Миртл.

Локонса пустили идти первым. И Гарри не без удовольствия отметил: того от страха

трясёт так, что колотится мантия.

Миртл восседала на бачке в последней кабинке.

— Это ты? — удивилась она, увидев Гарри. — Зачем опять пришёл?

— Спросить тебя, как ты умерла, — ответил Гарри.

Миртл в мгновение ока преобразилась, буквально расцвела на глазах, точно ещё никто

никогда не задавал ей столь лестного вопроса.

— О-о-о! Это был кошмар! — заговорила она, смакуя каждое слово. — Я умерла прямо

здесь, вот в этой кабинке. Как сейчас помню, спряталась я сюда, потому что Оливия Хорнби

смеялась над моими очками. Обидно дразнила. Я заперлась на задвижку и стала плакать.

Потом услышала, что в туалет вошли и стали говорить. Я не поняла что, наверное на другом

языке. Один из говоривших был мальчик. Я, естественно, отперла дверь и сказала ему,

чтобы он шёл в свой туалет. Тут-то это и произошло. — Миртл надулась от важности, лицо

её просияло. — Я умерла.

— Но как?

— Сама не знаю. — Миртл сбавила торжественный тон. — Помню только два огромных-

преогромных жёлтых глаза. Всё моё тело сдавило, куда- то понесло… — Она туманно

посмотрела на Гарри. — А потом… потом я снова сюда вернулась. Я решила постоянно

являться Оливии Хорнби. Ну, ты понимаешь… Ох, как она жалела, что смеялась над моими

очками…

Гарри на секунду задумался.

— Покажи точно, где ты видела эти глаза?

— А-а, где-то там. — Миртл неопределённо махнула в сторону умывальника перед её

кабинкой.

Рон и Гарри сейчас же подошли к нему. Локонс с глазами, полными ужаса, благоразумно

остался сзади.

На первый взгляд это была самая обыкновенная раковина. Они обследовали каждый

сантиметр внутри и снаружи, включая уходящие в пол трубы. И Гарри заметил — на одном

медном кране нацарапана крохотная змейка.

— Этот кран никогда не работал, — радостно сообщила Миртл, когда Гарри попробовал

его открыть.

— Гарри, — охрипшим шёпотом попросил Рон. — Скажи что-нибудь на змеином языке.

— Но ведь я… — Гарри слегка растерялся от неожиданности. До сих пор он говорил

только с живыми змеями, да и то два раза. Он зачарованно уставился на миниатюрную

гравировку, силясь вообразить, что перед ним настоящая змея.

— Откройся, — велел он и вопросительно взглянул на Рона. Тот отрицательно покачал

головой:

— Нет, это не змеиный язык.

Гарри снова посмотрел на змейку, усилием воли заставляя себя верить, что она живая;

замотал головой и при колеблющихся огоньках свечей ему показалось, что змейка

шевельнулась.

— Откройся! — опять приказал Гарри.

На этот раз произнесённых слов никто не услышал. Из уст Гарри вырвалось странное

шипение, кран вспыхнул опаловым светом и начал вращаться. Ещё мгновение —

умывальник подался вниз, погрузился куда- то и пропал из глаз, открыв разверстый зев

широкой трубы, приглашавший начать спуск — вот только куда?