Глава 6 Когти и чаинки（8）

— У Хагрида зажёгся свет, — вдруг сказал Гарри.

Рон взглянул на часы.

— Если поторопимся, — сказал Рон, — можем пойти повидать его. Ещё совсем рано.

— Не знаю, — протянула Гермиона и поглядела на Гарри.

— Мне никто не запрещал ходить по территории школы, — сказал Гарри, поняв её

взгляд. — Сириус Блэк ведь не сможет преодолеть заслон из дементоров.

И компания, отложив в сторону учебники, вышла через портретный проём и двинулась в

сторону холла. К счастью, никто по дороге не встретился — они ведь не были совсем уж

уверены, что поступают правильно.

Трава была ещё влажная и в густеющих сумерках казалась чёрной. Подойдя к двери

хижины, они постучали. Голос внутри прохрипел: «Войдите!»

Хагрид сидел в рубахе с короткими рукавами за чисто выскобленным столом, охотничй

пёс Клык стоял рядом, положив морду ему на колени. Им хватило одного взгляда, чтобы

понять — Хагрид пьян. На столе перед ним красовался огромный кувшин, величиной с

доброе ведро. Глаза разбегались, казалось, он никак не может поймать гостей в фокус.

— Поставил… э-э… рекорд, — севшим басом произнёс он, узнав троих друзей. — Уч…

учительствовал всего, один день…

— Тебя ещё никто не увольнял, Хагрид! — поспешила сказать Гермиона.

— Пока не увольнял. — Хагрид в полном расстройстве чувств отхлебнул из кувшина

хороший глоток. — За немногим стало… Полегчает Малфою…

— Как он? — спросил Рон, когда все уселись. — Рана, по-моему, несерьёзная.

— Мадам Помфри сделала что надо… лучшим образом. А он всё голосил, помираю, мол,

лежит весь в бинтах, стонет… — уныло покачал головой лесничий.

— Притворяется, — сказал Гарри. — Мадам Помфри может вылечить что угодно. Она в

прошлом году вырастила во мне половину костей. Малфой уж постарается, раздует из мухи

слона.

— Школьному начальству наверняка сообщили… — горевал Хагрид. — Они скажут, не

с того начал. Рано гиппогрифов-то… Лучше бы флоббер-черви… или ещё кто… Хотелось

как лучше… первый урок всё же… Моя ошибка…

— Ничего подобного. Малфой сам виноват, — твёрдо сказала Гермиона.

— Мы будем свидетелями, — прибавил Гарри. — Ты сказал, если гиппогрифа

оскорбить, он набросится. А Малфой в это время не слушал. Кто в этом виноват! Мы

расскажем Дамблдору, как всё было.

— Конечно, расскажем. Так что ты не волнуйся! — присоединился к друзьям Рон.

Из чёрных, как агат, глаз Хагрида покатились слёзы. Он схватил Гарри с Роном и сжал

их в стальных объятиях.

— Я думаю, Хагрид, — не допускающим возражения тоном сказала Гермиона, —

больше тебе пить нельзя.

Взяла со стола кувшин и вышла из комнаты.

— Наверное, она права, — прохрипел Хагрид, отпустив Рона и Гарри, которые,

пошатываясь, стали растирать рёбра. Лесничий вылез из своего кресла и нетвёрдой

походкой последовал за Гермионой. Снаружи раздался громкий всплеск.

— Что он там делает? — занервничал Рон.

— Сунул голову в бочку с водой, — сказала вернувшаяся с пустым кувшином Гермиона.

Хагрид вернулся, с длинных волос и бороды текли ручьи, смывая слёзы, которые всё ещё

текли у него из глаз.

— Так-то оно лучше, — сказал он и затряс головой, как намокшая собака, окатив всех

троих брызгами. — Хорошо, что пришли ко мне, я, правда…

Хагрид вдруг осёкся и уставился на Гарри, как будто только сейчас до него дошло, что у

него в хижине Гарри.

— Что вы себе такое позволяете! — прогремел он, так что все трое подпрыгнули. —

Тебе, Гарри, запрещено, как стемнеет, выходить из замка! А вы двое! Как смели его с собой

взять!

Хагрид подскочил к Гарри, схватил за руку и потащил к двери.

— Идём! — сказал он сердито. — Я тебя… э-э… отведу… И чтоб больше никогда не

ходил… э-э… ко мне… по ночам. Я того не стою…