Глава 18 Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост（3）

Гарри понятия не имел, к чему клонит рассказчик, но всё равно увлечённо слушал, и

единственным звуком в комнате, кроме голоса Люпина, был испуганный писк Коросты.

— В то время мои трансформации были ужасны. Превращение в оборотня очень

болезненно; кусать было некого, и я царапал и грыз самого себя. Жители деревни слышали

какой-то шум, завывания и думали, что это бушуют особенно неистовые призраки… Даже

теперь, когда в доме уже много лет всё тихо, люди опасаются приближаться к нему.

Но если не считать превращений, то, пожалуй, я был счастлив, как никогда в жизни.

Впервые у меня были друзья, трое верных друзей — Сириус Блэк, Питер Петтигрю и,

разумеется, твой отец — Джеймс Потгер.

Естественно, мои друзья не могли не заметить, что раз в месяц я куда-то исчезаю. Я

сочинял всевозможные истории — говорил, что у меня заболела мать и надо её навестить…

Больше всего на свете боялся, что, узнав, кто я такой, они бросят меня. Но в конце концов

они, как и ты, Гермиона, поняли, в чём дело.

Но друзья не покинули меня. Напротив, придумали нечто такое, отчего мои

трансформации стали самыми счастливыми днями моей жизни — они сами стали

анимагами.

— И мой отец тоже? — изумился Гарри.

— Конечно. Три года львиную долю свободного времени они тратили на то, чтобы

научиться этому. Твой отец и Сириус были одни из самых одарённых студентов, да и

вообще им повезло, ведь анимагическое превращение иногда приводит к ужасным

последствиям. Министерство магии ещё и поэтому зорко следит за всеми, кто пытается

стать анимагом. От Питера было мало толку, но он целиком положился на своих умных

друзей и тоже благополучно стал анимагом. В конце концов, на пятом курсе им удалось

осуществить свой замысел — отныне каждый мог по желанию трансформироваться.

— Но чем это могло помочь вам? — недоумевала Гермиона.

— Очень многим. В своём обычном виде им тоже приходилось избегать меня. Как

животные — они составляли мне компанию. Ведь оборотни опасны только для людей… Раз

в месяц они ускользали из замка, укрывшись мантией-невидимкой Джеймса, и совершали

превращение. Питер, как самый маленький, легко преодолевал ударную зону ветвей Ивы и

нажимал сучок, который отключал дерево… Они спускались в тоннель, и мы вместе

проводили время. Под влиянием друзей я становился не таким опасным — тело было

волчье, но разум сохранялся…

— Давай быстрее, Римус, — сипло поторопил его Блэк, по-прежнему не сводя с Коросты

жутковато-голодных глаз.

— Сейчас, Сириус, сейчас… Теперь, когда мы все могли превращаться в животных,

открылись невероятные, захватывающие возможности. Мы покидали Хижину и всю ночь

бродили в окрестностях школы или по деревне. Сириус и Джеймс перевоплощались в

довольно крупных зверей и вполне могли при необходимости сдержать оборотня… Вряд ли

в Хогвартсе был хоть один студент, знавший территорию школы и Хогсмид лучше, чем мы.

Вот так нам и пришла в голову мысль составить Карту Мародёров и подписаться

прозвищами. Сириус — Бродяга, Питер — Хвост, а Джеймс — Сохатый.

— А в какое животное… — начал было Гарри, но Гермиона перебила его:

— Но ведь это же очень опасно! Гулять в деревне и вокруг замка с оборотнем… А вдруг

бы друзья не смогли вас удержать и вы укусили кого-нибудь?