Глава 19 Слуга лорда Волан-де-Морта（9）

— Ладно, — согласился Люпин. — Гарри, отойди в сторону.

Но Гарри в сомнении не двигался с места.

— Я только свяжу его, — пояснил Люпин. — Ничего больше, клянусь.

Гарри отошёл. Из волшебной палочки Люпина вылетели тонкие шнуры, и через секунду

Петтигрю дёргался на полу связанный и с заткнутым ртом.

— Но если ты попытаешься превратиться, Питер, — Блэк потрясал над ним волшебной

палочкой, — мы точно тебя убьём. Ты согласен, Гарри?

Гарри посмотрел на жалкую фигуру, скорчившуюся на полу, и кивнул — так, чтобы

Петтигрю увидел.

— Ну вот что, — Люпин перешёл на деловой тон, — я, Рон, умею сращивать кости

далеко не так хорошо, как мадам Помфри, поэтому пока самое лучшее — наложить шину.

Он подошёл к Рону, коснулся сломанной ноги волшебной палочкой и тихо произнёс:

— Ферула!

Тотчас же ногу обмотали бинты, плотно прижав её к гипсовому лотку. Рон с помощью

Люпина встал, осторожно переступил и даже не поморщился.

— Гораздо лучше, — сказал он. — Спасибо.

— А что с профессором Снеггом? — вполголоса спросила Гермиона, глядя на

распростёртую фигуру преподавателя.

— Ничего серьёзного. — Люпин склонился над ним и пощупал его пульс. — Просто вы

немного… э-э-э… перестарались. Всё ещё без сознания… М-м-м… вероятно, будет лучше,

если мы не станем приводить его в чувство, пока благополучно не возвратимся в замок. А

доставим его туда вот так… — Он шепнул:

— Мобиликорпус!

Невидимые нити оплели запястья Снегга, шею, колени, тело приняло вертикальное

положение, но голова безвольно моталась во все стороны, словно у огромной куклы. Снегг

повис в нескольких дюймах над полом, ноги его безжизненно болтались. Люпин подобрал

мантию-невидимку и заботливо спрятал её в карман.

— Двоих из нас придётся приковать вот к этому. — Блэк дёрнул Петтигрю за верёвки. —

На всякий случай.

— Меня, — предложил Люпин.

— И меня, — рявкнул Рон, прохромав вперёд. Блэк прямо из воздуха сотворил

увесистые наручники, Петтигрю распрямился — левая рука скована с правой Люпина,

правая — с левой Рона. Лицо Рона скорбно застыло — истинную сущность Коросты он

воспринял как личное оскорбление. Живоглот легко спрыгнул с кровати и возглавил выход

из комнаты — его хвост, похожий на ёршик для мытья бутылок, был самодовольно задран.