ВОСПОМИНАНИЯ В ЦАРСКОМ СЕЛЕ

        Воспоминаньями смущенный,

       Исполнен сладкою тоской,

Сады прекрасные, под сумрак ваш священный

       Вхожу с поникшею главой.

Так отрок библии, безумный расточитель,

До капли истощив раскаянья фиал,

Увидев наконец родимую обитель,

       Главой поник и зарыдал.

 

       В пылу восторгов скоротечных,

       В бесплодном вихре суеты,

О, много расточил сокровищ я сердечных

       За недоступные мечты,

И долго я блуждал, и часто, утомленный,

Раскаяньем горя, предчувствуя беды,

Я думал о тебе, предел благословенный,

       Воображал сии сады.

 

       Воображаю день счастливый,

       Когда средь вас возник лицей,

И слышу наших игр я снова шум игривый

       И вижу вновь семью друзей.

Вновь нежным отроком, то пылким, то ленивым,

Мечтанья смутные в груди моей тая,

Скитаясь по лугам, по рощам молчаливым,

       Поэтом забываюсь я.

 

       И въявь я вижу пред собою

       Дней прошлых гордые следы.

Еще исполнены великою женою,

       Ее любимые сады

Стоят населены чертогами, вратами,

Столпами, башнями, кумирами богов

И славой мраморной, и медными хвалами

       Екатерининских орлов.

 

       Садятся призраки героев

       У посвященных им столпов,

Глядите: вот герой, стеснитель ратных строев,

       Перун кагульских берегов.

Вот, вот могучий вождь полунощного флага,

Пред кем морей пожар и плавал и летал.

Вот верный брат его, герой Архипелага,

       Вот наваринский Ганнибал.

 

       Среди святых воспоминаний

       Я с детских лет здесь возрастал,

А глухо между тем поток народной брани

       Уж бесновался и роптал.

Отчизну обняла кровавая забота,

Россия двинулась, и мимо нас летят

И тучи конные, брадатая пехота,

       И пушек светлый ряд.

 

 

На юных ратников завистливо взирали,

Ловили с жадностью мы брани дальный звук,

И, негодуя, мы и детство проклинали,

       И узы строгие наук.

 

 

И многих не пришло. При звуке песней новых

Почили славные в полях Бородина,

На Кульмских высотах, в лесах Литвы суровых,

       Вблизи Монмартра

 

 

* * *

 

Поедем, я готов; куда бы вы, друзья,

Куда б ни вздумали, готов за вами я

Повсюду следовать, надменной убегая:

К подножию ль стены далекого Китая,

В кипящий ли Париж, туда ли наконец,

Где Тасса не поет уже ночной гребец,

Где древних городов под пеплом дремлют мощи,

Где кипарисные благоухают рощи,

Повсюду я готов. Поедем... но, друзья,

Скажите: в странствиях умрет ли страсть моя?

Забуду ль гордую, мучительную деву,

Или к ее ногам, ее младому гневу,

Как дань привычную, любовь я принесу?

- - - - - - - - - - - - -

 

 

* * *

 

Брожу ли я вдоль улиц шумных,

Вхожу ль во многолюдный храм,

Сижу ль меж юношей безумных,

Я предаюсь моим мечтам.

 

Я говорю: промчатся годы,

И сколько здесь ни видно нас,

Мы все сойдем под вечны своды -

И чей-нибудь уж близок час.

 

Гляжу ль на дуб уединенный,

Я мыслю: патриарх лесов

Переживет мой век забвенный,

Как пережил он век отцов.

 

Младенца ль милого ласкаю,

Уже я думаю; прости!

Тебе я место уступаю:

Мне время тлеть, тебе цвести.

 

День каждый, каждую годину

Привык я думой провождать,

Грядущей смерти годовщину

Меж их стараясь угадать.

 

И где мне смерть пошлет судьбина?

В бою ли, в странствии, в волнах?

Или соседняя долина

Мой примет охладелый прах?

 

И хоть бесчувственному телу

Равно повсюду истлевать,

Но ближе к милому пределу

Мне все б хотелось почивать.

 

И пусть у гробового входа

Младая будет жизнь играть,

И равнодушная природа

Красою вечною сиять.