《丑小鸭》俄语版（中）

 Бедный утенок просто не знал, что ему делать, куда деваться. И надо же ему было уродиться таким безобразным, что весь птичий двор смеется над ним!..

 

Так прошел первый день, а потом пошло еще хуже. Все гнали бедного утенка, даже братья и сестры сердито говорили ему:

 

- Хоть бы кошка утащила тебя, несносный урод!

 

А мать прибавляла:

 

Глаза бы на тебя не глядели!

 

Утки щипали его, куры клевали, а девушка, которая давала птицам корм, толкала ногою.

 

Не выдержал утенок, перебежал двор - и через изгородь! Маленькие птички испуганно вспорхнули из кустов.

 

"Это оттого, что я такой безобразный!" - подумал утенок, закрыл глаза и пустился дальше.

 

Бежал-бежал, пока не очутился в болоте, где жили дикие утки. Усталый и печальный, пролежал он тут всю ночь.

 

Утром дикие утки поднялись из гнезд и увидали нового товарища.

 

- Это что за птица - спросили они.

 

Утенок вертелся и кланялся во все стороны, как умел.

 

- Ну и страшилище ты! - сказали дикие утки. - Впрочем, нам все равно, только не думай породниться с нами.

 

Бедняжка! Где уж ему было думать об этом! Только бы позволили ему посидеть в камышах да попить болотной водицы.

 

Два дня провел он в болоте. На третий день явились два диких гусака. Они лишь недавно вылупились из яиц и поэтому очень важничали.

 

- Слушай, дружище! - сказали они. - Ты такой урод, что, право, нравишься нам! Хочешь летать с нами и быть вольной птицей Здесь поблизости есть другое болото, там живут хорошенькие дикие гуси-барышни. Они умеют говорить: "Га-га-га!" Ты такой урод, что, чего доброго, будешь иметь у них успех.

 

Пиф! Паф! - раздалось вдруг над болотом, и оба гусака замертво упали в камыши; вода обагрилась их кровью.

 

Пиф! Паф! - раздалось опять, и из камышей поднялась целая стая диких гусей. Пошла пальба. Охотники окружили болото со всех сторон; некоторые засели даже в нависших над болотом ветвях деревьев.

 

Голубой дым облаками окутывал деревья и стлался над водой. По болоту бегали охотничьи собаки - шлеп! шлеп! Камыш и тростник так и качались из стороны в сторону.

 

Бедный утенок был ни жив ни мертв от страха. Он хотел было спрятать голову под крыло, как вдруг прямо перед ним очутилась охотничья собака с высунутым языком и сверкающими злыми глазами.

 

Она сунулась пастью к утенку, оскалила острые зубы и - шлеп! Шлеп! - побежала дальше.

 

"Не тронула, - подумал утенок и перевел дух. - Уж видно, такой я безобразный, что даже собаке противно укусить меня!"

 

И он притаился в камышах.

 

Над головою его то и дело свистела дробь, раздавались выстрелы. Пальба стихла только к вечеру, но утенок долго еще боялся пошевелиться.

 

Лишь через несколько часов он осмелился встать, огляделся и пустился бежать дальше по полям и лугам. Дул такой сильный ветер, что утенок еле-еле мог двигаться.

 

К ночи добежал он до бедной избушки. Избушка до того обветшала, что готова была упасть, да не знала, на какой бок, потому и держалась.

 

Ветер так и подхватывал утенка - приходилось упираться в землю хвостом. А ветер все крепчал.

 

Тут утенок заметил, что дверь избушки соскочила с одной петли и висит так криво, что можно свободно проскользнуть через щель в избушку. Так он и сделал.

 

В избушке жила старуха с котом и курицей. Кота она звала сыночком; он умел выгибать спину, мурлыкать и даже пускать искры, если погладить его против шерсти.

 

У курицы были маленькие, коротенькие ножки, потому ее и прозвали Коротконожкой; она прилежно несла яйца, и старушка любила ее, как дочку.

 

Утром чужого утенка заметили. Кот замурлыкал, курица заклохтала.

 

- Что там - спросила старушка, осмотрелась кругом и заметила утенка, но по слепоте приняла его за жирную утку, которая отбилась от дому.

 

- Вот так находка! - сказала старушка. - Теперь у меня будут утиные яйца, если только это не селезень. Ну, да увидим, испытаем!

 

И утенка приняли на испытание. Но прошло недели три, а яиц все не было.

 

Настоящим хозяином в доме был кот, а хозяйкой - курица, и оба всегда говорили:

 

- Мы и весь свет!

 

Они считали самих себя половиной всего света, и притом лучшей половиной.

 

Правда, утенок полагал, что можно быть на этот счет и другого мнения. Но курица этого не потерпела.

 

- Умеешь ты нести яйца - спросила она утенка.

 

- Нет.

 

- Так и держи язык на привязи!

 

А кот спросил:

 

- Умеешь ты выгибать спину, мурлыкать и пускать искры

 

- Нет.

 

- Так и не суйся со своим мнением, когда говорят умные люди!

 

И утенок сидел в углу нахохлившись.

 

Вдруг вспомнились ему свежий воздух и солнышко, страшно захотелось поплавать. Он не выдержал и сказал об этом курице.

 

- Да что с тобой - спросила она. - Бездельничаешь, вот тебе блажь в голову и лезет! Неси-ка яйца или мурлычь, дурь-то и пройдет!

 

- Ах, плавать так приятно! - сказал утенок. - Такое удовольствие нырять вниз головой в самую глубь!

 

- Вот так удовольствие! - сказала курица. - Ты совсем c ума сошел! Спроси у кота - он умнее всех, кого я знаю, - нравится ли ему плавать и нырять. О себе самой я уж и не говорю! Спроси, наконец, у нашей старушки госпожи, умнее ее никого нет на свете! По-твоему, и ей хочется плавать или нырять

 

- Вы меня не понимаете, - сказал утенок.

 

- Если уж мы не понимаем, так кто тебя и поймет! Ты что ж, хочешь быть умнее кота и хозяйки, не говоря уже обо мне Не дури, а будь благодарен за все, что для тебя сделали! Тебя приютили, пригрели, ты попал в такое общество, в котором можешь кое-чему научиться. Но ты пустая голова, и разговаривать-то с тобой не стоит. Уж поверь мне! Я желаю тебе добра, потому и браню тебя. Так всегда узнаются истинные друзья. Старайся же нести яйца или научись мурлыкать да пускать искры!

 

- Я думаю, мне лучше уйти отсюда куда глаза глядят, - сказал утенок.

 

- Ну и ступай себе! - отвечала курица.

 

И утенок ушел. Он плавал и нырял, но все животные попрежнему презирали его за безобразие.