红楼梦第三十一回（四）

 – Глупая! – рассмеялась Сянъюнь. – Какую то чушь несешь! Что значит «определенное с

 

оотношение»? Силы «инь» и «ян» неразрывно связаны и являют собой единое целое: с ис

 

чезновением «ян» возникает «инь», с исчезновением «инь» появляется «ян». Но это не зна

 

чит, что на месте «инь» появится какое то другое «ян» или на месте «ян» – новое «инь».

– Голова идет кругом от этой неразберихи! – вскричала Цуйлюй. – Если у «инь» и «ян» н

 

ет ни вида, ни формы, на что же они похожи? Растолкуйте мне, пожалуйста, барышня!

– «Инь» и «ян» – невидимые жизнетворные силы, – принялась пояснять Сянъюнь, – но, об

 

разуя что нибудь, они принимают форму. Небо, например, это «ян», а земля – «инь», вода 

 

– это «инь», огонь – «ян», солнце – «ян», луна – «инь».

– Поняла! – радостно вскричала Цуйлюй. – Так вот почему солнце называют «тайян», а л

 

уну гадатели именуют «звездой Тайинь»!

– Амитаба! – облегченно вздохнула Сянъюнь. – Наконец то!..

– Допустим, все это так, – не унималась Цуйлюй. – Но неужели комары, блохи, москиты, 

 

цветы, травы, черепица, кирпич и все остальное тоже состоит из «инь» и «ян»?

– А как же? Возьмем, например, древесный лист – в нем тоже есть «инь» и «ян»; верхняя 

 

сторона, обращенная к солнцу, – это «ян», нижняя, обращенная к земле, – «инь».

– Вот оно что! – закивала головой Цуйлюй. – Теперь поняла. Но вот вы держите в руке ве

 

ер – где у него «инь» и где «ян»?

– Лицевая сторона «ян», оборотная «инь», – ответила Сянъюнь.

Цуйлюй лишь качала головой и улыбалась. Ей захотелось спросить о других вещах, но с

 

разу ничего не приходило на ум. Вдруг взгляд ее упал на «золотого цилиня», висевшего 

 

на поясе Сянъюнь, она радостно улыбнулась и спросила:

– Барышня, неужели и у цилиней есть «инь» и «ян»?

– Разумеется. Не только у цилиней, но и у всех других животных и птиц – самцы относятс

 

я к «ян», самки – к «инь».

– А ваш цилинь – самец или самка?

– При чем тут цилинь! – рассердилась Сянъюнь. – Опять вздор несешь!

– Ну ладно, – согласилась Цуйлюй. – А у людей тоже есть «инь» и «ян»?

– Негодница! – вышла из себя Сянъюнь. – Распустила язык! Убирайся!

– Что же я такого сказала? – удивилась Цуйлюй. – Почему мне этого нельзя знать? Впроч

 

ем, я все поняла и спрашивать больше не буду. Только не ругайте меня!

– Что же ты поняла? – хихикнула Сянъюнь.

– Что вы относитесь к «ян», а я – к «инь», – ответила служанка.

Сянъюнь рассмеялась.

– Чему вы смеетесь? – недоумевала Цуйлюй. – Я ведь правду сказала!

– Конечно, правду! – согласилась Сянъюнь.

– Все говорят, что господа – «ян», а слуги – «инь», – продолжала Цуйлюй, – так неужели 

 

я не способна понять такой простой истины?

– Ты ее очень хорошо поняла! – с улыбкой подтвердила Сянъюнь.

В этот момент они проходили мимо решетки, увитой розами, и Сянъюнь заметила в траве 

 

что то блестящее. Ей показалось, что это золото, и она велела Цуйлюй:

– Пойди погляди, что там!

Цуйлюй подняла лежавший в траве предмет и радостно воскликнула:

– Попробуем разобраться, где «инь», а где «ян»?

Ее взгляд скользнул по цилиню, висевшему на поясе у Сянъюнь.

– Что это? – спросила Сянъюнь и хотела взять у Цуйлюй находку. Но девушка быстро зав

 

ела руку за спину.

– Это – сокровище, и смотреть на него вам не полагается! – улыбнулась Цуйлюй. – Тольк

 

о странно, откуда оно взялось! Во дворце Жунго я ничего подобного не видела!

– Дай ка взглянуть, – потребовала Сянъюнь.

– Пожалуйста, барышня, – Цуйлюй на ладони протянула ей найденную вещицу.

Это оказался золотой цилинь, чуть больше того, что висел на поясе у Сянъюнь. Она схват

 

ила его, и сердце ее почему то дрогнуло, а в душу закралась тоска.

– Вы что здесь делаете на солнцепеке? – неожиданно раздался голос приближавшегося к 

 

ним Баоюя. – Почему не идете к Сижэнь?

– Я как раз к ней иду, – ответила Сянъюнь, торопливо пряча цилиня. – Пойдем вместе!

Они направились во двор Наслаждения пурпуром.

Сижэнь стояла на террасе, облокотись о перила. Заметив Сянъюнь, она бросилась ей навс

 

тречу, потащила в дом, усадила и, не дав ей опомниться, принялась рассказывать о том, ч

 

то довелось ей пережить с тех пор, как они расстались.

– Тебе давно надо было приехать, – заметил Баоюй, обращаясь к Сянъюнь, – я приготовил 

 

для тебя интересный подарок.

Он стал лихорадочно шарить в карманах, потом вдруг охнул и спросил Сижэнь:

– Ты куда нибудь убрала?

– Что? – удивилась Сижэнь.

– Того самого цилиня, которого я недавно принес.

– Зачем ты у меня спрашиваешь? Ведь ты носил его все время с собой!

– Потерял! – всплеснул руками Баоюй. – Где же его искать?

Он хотел бежать в сад, но Сянъюнь сразу догадалась, в чем дело, и спросила:

– А давно он у тебя, этот цилинь?

– Три дня, – ответил Баоюй. – Ума не приложу, где я мог его потерять! Совсем поглупел!

– Стоит ли так волноваться из за какой то игрушки, – сказала Сянъюнь. – Взгляни, может 

 

быть, этот?

Она протянула Баоюю цилиня, и тот не мог сдержать охватившую его радость.

Если хотите узнать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.