红楼梦第三十二回（二）

 – Не понимаю, – удивилась Сижэнь.

– Хочешь меня обмануть? – вскричала Сянъюнь. – Думаешь, я не знаю, как несколько дн

 

ей назад ты показала одному человеку сшитый мною чехол для веера, а его со злости изр

 

езали ножницами? Или же ты считаешь, что меня, как рабыню, можно заставить делать вс

 

е, что угодно?

– Я, право, не знал, что чехол сшила ты, – вмешался в разговор Баоюй.

– Он в самом деле не знал, – подтвердила Сижэнь, – я обманула его. Сказала, что есть за

 

мечательный мастер, который прекрасно вышивает цветы, и велела принести чехол для ве

 

ера, чтобы сравнить. Сама же принесла вашу вышивку, будто это образец, но когда Баою

 

й показал ее сестрице, та вдруг рассердилась и изрезала ее. Тогда Баоюй потребовал сдел

 

ать такую же точно новую вышивку, и пришлось мне признаться, что чехол вышили вы. 

 

Как он раскаивался!

– Тем более странно! – сказала Сянъюнь. – Но на барышню Дайюй сердиться не стоит – р

 

аз умеет резать, пусть сама и шьет.

– Она не сможет! – заметила Сижэнь. – А если бы и смогла, бабушка не разрешила бы ей 

 

утомляться! Доктор считает, что ей нужен покой. Кто же решится ее беспокоить? За весь 

 

прошлый год она сшила только мешочек для благовоний, а в этом году вообще не притра

 

гивалась к рукоделию. Разве я осмелюсь ее тревожить?

В это время на пороге появился слуга.

– Прибыл господин с улицы Синлун, – доложил он, – и старший господин зовет второго 

 

господина Баоюя.

Баоюй сразу понял, что приехал Цзя Юйцунь, и ему стало не по себе.

Сижэнь принесла выходную одежду. Натягивая сапоги, Баоюй ворчал:

– Пусть бы отец сам с ним разговаривал, а то всякий раз требует меня!

– Ты умеешь принимать гостей! – засмеялась Сянъюнь, обмахиваясь веером. – Поэтому о

 

тец и зовет тебя!

– Отец тут ни при чем! – вздохнул Баоюй. – Это Цзя Юйцуню я понадобился!

– «У радушного хозяина нет отбоя от гостей», – заметила Сянъюнь. – Стал бы господин Ц

 

зя Юйцунь сюда ездить, если бы не твои таланты!

– Ладно, ладно! – оборвал ее Баоюй. – Нет среди смертных зауряднее меня, и я не хотел б

 

ы поддерживать знакомство с подобными ему!

– А ты не меняешься, все такой же! – промолвила Сянъюнь. – Ведь ты уже взрослый и ес

 

ли не хочешь сдавать экзамены на цзюйжэня   или на цзиньши, то, по крайней мере, долж

 

ен встречаться со служилыми людьми, беседовать с ними о карьере, о государственных д

 

елах. В будущем это поможет тебе продвинуться по службе и приобрести верных друзей! 

 

А чему ты можешь научиться, находясь все время среди женщин?

Баоюю не понравились слова Сянъюнь, и он ехидно усмехнулся:

– Сестрица, посидела бы ты лучше в соседней комнате! Ведь я просто недостоин находить

 

ся рядом с тобой, столь многоопытной в житейских делах!

– Не уговаривайте его, барышня! – вмешалась в разговор Сижэнь. – Недавно барышня Ба

 

очай сделала ему замечание, так он даже не дослушал, кашлянул с досады и ушел. Не по

 

думал, что она может оскорбиться. Барышня Баочай покраснела от смущения. А будь на е

 

е месте барышня Дайюй! Представляю себе, сколько было бы пролито слез! Уже за одно 

 

то, что барышня Баочай сдержалась, она достойна уважения! Я думала, она рассердится, 

 

но мои опасения оказались напрасными. Барышня Баочай поистине великодушна. Но Бао

 

юй этого не оценил и стал ее избегать! А вот к барышне Дайюй всякий раз бегает просить 

 

прощения.

– Дайюй никогда не говорила глупостей! – отрезал Баоюй. – Иначе я давно поссорился б

 

ы с ней!

– Значит, ты считаешь, что это глупости? – спросили Сянъюнь и Сижэнь.

Дайюй, надо вам сказать, знала о приезде Сянъюнь и была уверена, что Баоюй сразу побе

 

жит к ней и заведет разговор о цилине. Поэтому она подумала:

«В последнее время Баоюй увлекается чтением частных жизнеописаний и неофициальных 

 

историй выдающихся людей и знаменитых красавиц, которые соединяли свою судьбу с п

 

омощью различных безделушек: утки с селезнем, фениксов, яшмовых колец и золотых п

 

одвесок; платков и поясов. Эти пустяковые вещицы способствовали соединению влюбле

 

нных!»

Заметив у Баоюя золотого цилиня, Дайюй испугалась, что эта безделушка может отдалить 

 

от нее Баоюя, который совершит с Сянъюнь то, о чем говорится в любовных романах. По

 

этому она тоже пошла к Сижэнь, чтобы узнать, что да как, но в комнату не вошла, а остал

 

ась за дверью. Она не ожидала, что Сянъюнь заведет речь о житейских делах, а Баоюй ск

 

ажет: «Дайюй никогда не говорит подобных глупостей, иначе я давно поссорился бы с не

 

й!»

Эти слова и обрадовали, и встревожили Дайюй, и она невольно вздохнула. Разумеется, х

 

орошо, что в Баоюе она не ошиблась, что он и в самом деле верный, преданный друг. Но 

 

зачем он так открыто говорит о своих самых заветных чувствах? И в то же время дружит 

 

с остальными девушками! И потом, эти разговоры о «золоте» и «яшме»! Яшма касается т

 

олько их двоих. А при чем здесь Баочай? Затем Дайюй вспомнила, что рано осиротела и, 

 

хотя родственники о ней заботятся, она все равно одинока.

Дайюй жила в постоянной тревоге, и это усугубляло ее болезнь. Врач сказал, что слабое 

 

дыхание и малокровие могут привести к чахотке. Значит, ей не прожить долго. Но стань Б

 

аоюй другом ее жизни, она не была бы так несчастна!

От этих печальных мыслей на глаза навернулись слезы. Дайюй так и не решилась войти и

 

, утирая слезы, ушла.

Баоюй между тем оделся и вышел из дому. Заметив впереди Дайюй, которая медленно ш

 

ла, утирая слезы, он подбежал к ней и спросил:

– Куда направляешься, сестрица? Ты снова плачешь! Кто тебя обидел?

Дайюй через силу улыбнулась.

– Я не плачу.

– Неправда! У тебя глаза мокрые! – Баоюй хотел вытереть ей слезы, но Дайюй отстранила

 

сь, сказав:

– Опять, видно, собрался умирать! Нечего распускать руки!

– Прости меня, сестрица, – произнес Баоюй, – это я случайно! Забыл, что речь идет о жиз

 

ни и смерти.

– Стоит ли говорить о смерти! – язвительно заметила Дайюй. – Хотела бы я знать, что был

 

о бы с тобой, потеряй ты золото или цилиня!

Эти слова задели Баоюя за живое, и, подойдя вплотную к девушке, он спросил:

– Ну что ты без конца твердишь одно и то же? Хочешь рассердить меня или накликать на 

 

мою голову беду?

Вспомнив о недавней ссоре, Дайюй пожалела о сказанном и примирительно произнесла:

– Не сердись, я не хотела тебя обидеть. Ну что такого я сказала? Погляди, у тебя от волнен

 

ия даже все жилы вздулись и на лице выступил пот!

Она вынула платочек и принялась вытирать Баоюю лицо. Тот долго в упор смотрел на нее

 

, а потом сказал: