红楼梦第三十七回（六）

 – Не надо читать, назови только рифмы. Сянъюнь опоздала, и ее следует оштрафоват

 

ь – пусть напишет стихи. Сочинит хорошие, примем ее в общество, плохие – еще ош

 

трафуем: пусть тогда устраивает для нас угощение.

– Это я должна оштрафовать вас за то, что забыли меня пригласить! – улыбнулась С

 

янъюнь. – Ладно, давайте рифмы! Талантами я не отличаюсь, но постараться могу. Я 

 

готова подметать для вас пол и воскуривать благовония, только примите меня в свое 

 

общество.

Слова Сянъюнь всем понравились, и они принялись укорять друг друга:

– И как это мы забыли ее пригласить!

Тут на Сянъюнь нашло вдохновение, единым духом она сочинила два стихотворения 

 

и переписала начисто, взяв первую попавшуюся под руку кисть.

– Вот вам мои стихи на заданные рифмы, – улыбнулась она. – Хорошо ли, плохо ли, 

 

не знаю, но приказание ваше я выполнила.

– Мы написали четыре стихотворения и думали, что тема исчерпана, – признались де

 

вушки, принимая листок со стихами. – А ты придумала сразу два! Неужели у тебя п

 

оявились новые оригинальные мысли? Скорее всего ты повторила нас.

И они стали читать стихи.

 

 

Стихотворения на тему «Воспеваю белую бегонию»

 

 

1

 

Все небожители святые

К столичным снизошли вратам;

Нефритом наполняя вазу,

Полям ланьтяньским  честь отдам!

Ты – Шуанъэ , а этой фее

Прохладу суждено любить,

И все ж Циннюй  тебе не пара,

Твой дух стремится вольным быть!

Откуда, право, снегу взяться,

Когда пора осенней мглы?

…Дождь все сильней, и за окошком

Следы лишь ливни сберегли.

Хотя и так, – поэту рады, –

Стихи читать не устает,

С ним не грустим, рассвет встречая

И видя солнечный заход!

 

 

2

 

Духэн душистый, ирис и лиана

Здесь, у дверей, во всей красе цветут,

Они – и у стены, и у ступеней,

Где для цветов стоит большой сосуд.

Вся радость у цветов – их непорочность,

Себе подобных трудно им найти,

А люди так терзаются в печалях,

Что быстро могут душу извести!

Нефритовой свечи засохли слезы,

Людские ж с ветром смешаны давно,

Пробившееся через тонкий полог,

Вдруг засветилось лунное пятно.

Излить в душе упрятанные чувства

Самой Чанъэ  ты в этот миг могла,

Но тут в пустой, безлюдной галерее

Луны сиянье мгла заволокла…

 

Каждая строка прерывалась восхищенными возгласами, а когда чтение было оконче

 

но, все хором заявили:

– Эти стихи так же хороши, как воспетая в них бегония. Так что лучшего названия, 

 

чем «Бегония», не придумать.

– Вы говорили, что хотите меня оштрафовать. В таком случае позвольте мне завтра ж

 

е собрать общество, – сказала Сянъюнь.

Все согласились, воскликнув:

– Прекрасно!

Затем перечли написанные накануне стихи и сделали замечания.

Вечером Баочай пригласила Сянъюнь к себе во двор Душистых трав. При свете ламп

 

ы девушки обсуждали темы для будущих стихов, а также предстоящее угощение. Ся

 

нъюнь без умолку болтала, но все не по делу, и Баочай в конце концов ее прервала:

– Угощение – это не самое главное, оно скорее для забавы, но надо считаться с воз

 

можностями и в то же время стараться никого не обидеть. Нескольких связок монет, 

 

которые ты дома получаешь на месяц, тебе, разумеется, не хватает. И если ты все ист

 

ратишь сейчас, твоя тетя рассердится. Да и все равно этих денег не хватит. Значит, п

 

ридется тебе ехать домой или занимать у кого нибудь здесь.

Выслушав все это, Сянъюнь заколебалась.

– У меня есть свой план, – продолжала между тем Баочай. – Приказчики из нашей л

 

авки где то достают замечательных крабов, недавно прислали мне несколько штук. 

 

У нас в доме все, начиная от старой госпожи и кончая слугами, любят крабов. Тут к

 

ак то тетушка говорила, что собирается пригласить старую госпожу в сад полюбоват

 

ься коричными цветами и отведать крабов, но, видно, что то ей помешало. Ты пока н

 

ичего не говори о нашем обществе, просто пригласи всех на угощение. А когда стар

 

шие разойдутся, мы сможем сочинять стихи, сколько нам угодно. Я попрошу брата 

 

достать пару корзинок самых жирных и мясистых крабов, взять в лавке несколько к

 

увшинов лучшего вина и два три блюда фруктов. Видишь, как все просто!

Сянъюнь была растрогана добротой Баочай.

– Как хорошо ты придумала! – воскликнула она.

– Я говорю это от всей души, можешь не сомневаться, – с улыбкой сказала Баочай. 

 

– Только не думай, что я делаю это из снисхождения или отношусь к тебе свысока. 

 

Недаром же мы подружились! Если мой план тебе нравится, я распоряжусь, чтобы в

 

се было устроено.

– Милая сестра! – улыбнулась Сянъюнь. – Я понимаю твои добрые чувства, несмотр

 

я на то что глупа. Иначе не была бы достойна считаться человеком! Не относись я к т

 

ебе, как к родной сестре, неужели стала бы рассказывать о своей нелегкой жизни?

Баочай позвала служанку и приказала:

– Пойди к старшему господину Сюэ Паню, скажи, пусть достанет несколько корзин 

 

крупных крабов, каких нам недавно присылали, мы собираемся завтра после обеда 

 

пригласить бабушку и тетушку в сад полюбоваться коричными цветами. И предупре

 

ди, чтобы не подвел.

Служанка ушла. И больше мы о ней рассказывать не будем.

Затем Баочай обратилась к Сянъюнь:

– Темы для стихов не обязательно должны быть замысловатые. Вспомни: ни вычурн

 

ости, ни трудных рифм у древних поэтов не встретишь. Если тема замысловатая, а р

 

ифмы трудные, вряд ли получатся хорошие стихи, скорее – жалкие и беспомощные. 

 

Конечно, надо избегать обыденных слов и примитивных выражений, однако гнаться 

 

за новыми и оригинальными тоже не стоит. Новой и оригинальной и вместе с тем ясн

 

ой должна быть мысль, тогда ни слова, ни выражения не покажутся банальными. Вп

 

рочем, все это для нас не имеет никакого значения – наше дело прясть да вышивать, 

 

а в свободное время прочесть несколько страниц из книги, которая, как говорится, п

 

олезна для тела и души.

Сянъюнь кивнула и промолвила:

– Поскольку вчера вы сочиняли стихи о бегонии, быть может, следовало бы теперь н

 

аписать о хризантеме? Что ты на это скажешь?

– Да, сейчас самое время воспеть хризантему, – согласилась Баочай, – но о ней так 

 

много стихов у древних!

– Мне тоже это пришло в голову, – призналась Сянъюнь, – как бы не впасть в подра

 

жание.

Баочай подумала и воскликнула:

– Есть выход! Хризантему поставить на второй план, а на первый человека. Мы прид

 

умаем несколько заголовков из двух слов, первое слово будет служить пояснением, 

 

второе – обозначать предмет, который мы собираемся воспевать, то есть хризантему, 

 

а пояснение можно найти из числа общеупотребительных слов. Если даже мы будем 

 

писать стихи о хризантеме в той же манере, что и древние, это не будет подражанием

 

. Описывать пейзаж и вместе с тем воспевать какой то предмет – это уже что то ново

 

е!

– Очень хорошо, – сказала Сянъюнь. – Но все же какими должны быть заголовки? П

 

ридумай хоть один, а я – уже все остальные.

– Пожалуй, неплохо «Сон о хризантеме», – подумав, произнесла Баочай.

– Прекрасно! – воскликнула Сянъюнь. – А «Тень хризантемы» годится?

– Вполне, – ответила Баочай, – хотя, кажется, это было. Впрочем, неважно, чем боль

 

ше мы придумаем заголовков, тем лучше. Могу предложить еще один.

– Какой? Говори скорее! – нетерпеливо сказала Сянъюнь.

– «Вопрошаю хризантему». Подходит?

Сянъюнь хлопнула рукой по столику в знак одобрения и в свою очередь проговорил

 

а:

– «Ищу хризантему»! Нравится?

– Неплохо! – согласилась Баочай. – Давай придумаем с десяток, а потом запишем.

Она растерла тушь, обмакнула кисть и приготовилась писать. Сянъюнь выхватила у н

 

ее кисть и велела продиктовать заголовки. Вскоре десять названий были готовы. Сян

 

ъюнь прочла и улыбнулась:

– Десять заголовков мало, надо двенадцать. Тогда будет как в живописном альбоме.

Баочай подумала, сочинила еще два и предложила:

– А теперь расположим их по порядку.

– Верно, – согласилась Сянъюнь, – хризантемы следует описать подробно и в строго

 

й последовательности.

– Итак, первое стихотворение назовем «Вспоминаю хризантему», – начала Баочай. – 

 

А раз я о ней мечтаю, значит, должна ее разыскать, таким образом, второму стихотв

 

орению дадим название – «Ищу хризантему». Третье – «Сажаю хризантему», ведь, р

 

азыскав, надо ее посадить. А посадив – радоваться и любоваться ею. Итак, четвертое 

 

стихотворение пусть называется «Любуюсь хризантемой». Налюбовавшись, мы ее ср

 

ываем и ставим в вазу. Итак, пятое назовем «Застолье с хризантемами». Но если не 

 

воспеть хризантему в стихах, она потеряет свою прелесть, поэтому шестое стихотвор

 

ение будет называться «Воспеваю хризантему». И тут, естественно, нельзя не взяться 

 

за кисть и за тушь, так что седьмое стихотворение озаглавим «Рисую хризантему». Н

 

о нарисовать мало – никто не поймет, в чем ее прелесть, поэтому восьмое стихотвор

 

ение следует назвать «Вопрошаю хризантему». Умей хризантема говорить, она расск

 

азала бы все о себе, и тогда у нас появилось бы желание украсить себя ею, поэтому 

 

девятое стихотворение надо назвать «Прикалываю к волосам хризантему». Вот, пожа

 

луй, все чувства, которые вызывает у нас хризантема. Потому десятое и одиннадцато

 

е стихотворения можно назвать «Тень хризантемы» и «Сон о хризантеме». Последнее 

 

стихотворение как бы подытожит все, что было в предыдущих, и будет называться «

 

Увядшая хризантема». Таким образом, наши стихи запечатлеют все самое интересно

 

е, что можно сказать о хризантеме за три месяца ее цветения.

Сянъюнь записала все, что говорила Баочай, и спросила:

– Рифмы будем задавать?

– Терпеть не могу заданные рифмы. Лишний труд! Главное, чтобы стихи были хоро

 

шие! Ведь сочиняем мы для развлечения, зачем же мучиться? Назначим только темы

 

!

– Ты совершенно права! – согласилась Сянъюнь. – Тогда стихи будут лучше! Но ве

 

дь нас пятеро, а тем двенадцать. Может быть, не каждый сможет сочинить двенадцать 

 

стихотворений?

– Это, пожалуй, трудно, – промолвила Баочай. – Давай запишем темы и объявим, чт

 

о писать надо семистопные восьмистишия. Завтра вывесим темы на стене, и пусть ка

 

ждый сочиняет что может. У кого хватит таланта, пусть сочинит хоть все двенадцать 

 

стихотворений! А не хватит – может написать одно. Наиболее искусный и способный 

 

станет победителем, а не успевший ничего сочинить к тому моменту, когда все двена

 

дцать стихотворений будут готовы, заплатит штраф.

– Договорились, – сказала напоследок Сянъюнь.

Они погасили лампу и легли спать. О том, что произошло на другое утро, вы узнаете 

 

из следующей главы.