西游记俄文版第二章第二十七节1.6

 Выслушав это, Сюань  цзан наконец поверил Сунь У  куну. Но тут опять вмешался Чжу Ба  цзе:

–  Учитель,  – не отставал он.  – Рука у Сунь У  куна тяжелая, а посох такой, что и подумать о нем страшно. Сунь У  кун убил человека, но, опасаясь, как бы вы не стали произносить заклинание, тут же превратил его в груду костей, чтобы ввести вас в заблуждение.

Будучи от природы человеком доверчивым, Танский монах послушался Чжу Ба  цзе и стал читать заклинание. Обезумев от боли, Сунь У  кун опустился на колени и взмолился:

–  Остановитесь! Остановитесь! Если вы хотите что  нибудь сказать мне, так прошу вас, говорите скорее!

–  Обезьяна ты! Какие тут еще могут быть разговоры!

Тот, кто отрекся от мира и совершает добрые дела, подобен весенней траве. Ты не замечаешь, как с каждым днем она становится все выше и выше. Тот же, кто творит зло, подобен точильному камню. Ты не замечаешь, как с каждым днем он становится все меньше. Ты убил подряд трех человек. Но в этом глухом и пустынном месте свидетелей нет и некому донести на тебя. Ну, а что будет, когда мы попадем в город, где много народу   Ведь если ты и там начнешь действовать своим злосчастным посохом и без разбору избивать людей, то натворишь таких бед, что трудно будет рассчитывать на спасение. Короче говоря, сейчас же убирайся!

–  Вы напрасно сердитесь на меня, учитель,  – выслушав его, сказал Сунь У  кун.  – Неужели вы не понимаете, что этот старец был злым духом   Ведь он намеревался причинить вам зло. Убив его, я вас же избавил от беды. А вы не хотите этого понять, прислушиваетесь к словам Дурня и каждый раз прогоняете меня. Пословица гласит:   Теперь можно до трех раз  . И если бы я сейчас не ушел от вас, то был бы самым презренным и ничтожным монахом. Я уйду! Но помните, что без меня вам будет трудно.

–  Ну что за Низкая обезьяна!  – возмутился Сюань  цзан.  – С каждым днем она становится наглее! Что ж, по  твоему, только ты человек, а У  нэн и У  цзин не люди  

Эти слова привели Сунь У  куна в полное отчаяние.

–  О небо!  – воскликнул он.  – Вспомните то время, когда вы отправились в путь из Чанъани и сопровождал вас только Лю Бо  цинь – охотник. Ведь после того как вы достигли горы Усиншань, освободили меня и я поклонился вам, как своему учителю, я проникал в древние пещеры, входил в дремучие леса, вылавливал злых духов и оборотней, усмирял Чжу Ба  цзе, поймал Ша  сэна и каких только мук и трудностей не перетерпел за это время! А вы потеряли прозорливость, ничего не хотите понимать и только знаете, что прогонять меня. Недаром говорит пословица:   Когда нет птиц – лук прячут, когда заяц умирает – варят собаку  . Ладно! Пусть будет повашему! Но как быть с заклинанием о сжатии обруча  

–  Я больше не буду его произносить,  – отвечал Сюань  цзан.

–  Ну, этому трудно поверить,  – усомнился Сунь У  кун.  – Когда вы попадете в безвыходное положение, из которого вас не смогут выручить ни Чжу Ба  цзе, ни Ша  сэн, вы, конечно, вспомните обо мне и снова прибегнете к заклинанию. И где бы я ни находился в этот момент, пусть за сотни тысяч ли, оно все равно окажет свое действие, и я снова вернусь к вам. Так не лучше ли сейчас отказаться от вашего намерения  

Но чем больше говорил Сунь У  кун, тем сильнее сердился Танский монах. Он слез с коня и велел Ша  сэну достать из узла бумагу и кисть. Затем, зачерпнув в ручье воды, растер на камне тушь и написал Сунь У  куну бумагу об отставке.

–  Вот возьми этот документ, обезьяна,  – сказал он.  – Отныне я не желаю считать тебя своим учеником! Лучше мне провалиться в преисподнюю, где подвергаются самым жестоким пыткам, нежели увидеть тебя снова.

–  Учитель, не нужно давать клятвы,  – сказал Сунь У  кун, поспешно взяв бумагу.  – Я и так ухожу.

Затем он сложил бумагу, спрятал ее в рукав и кротко обратился к Сюань  цзану:

–  Учитель, мы прошли с вами немалый путь. Кроме того, я получил от бодисатвы наставления. Жаль, что все дело рухнуло и я не смогу выполнить данного мне поручения. А теперь прошу вас сесть, учитель, и принять мои поклоны. Тогда я с легким сердцем покину вас.

Однако Танский монах отвернулся от него и тихо проговорил:

–  Я честный монах и не хочу принимать почести от таких злодеев, как ты!

Тогда Великий Мудрец выдернул из головы три волоска, подул на них волшебным дыханием и крикнул:

–  Изменитесь!

В тот же миг появилось еще три Сунь У  куна. Они окружили Сюань  цзана, склонились перед ним и ему волей  неволей пришлось принять поклоны.

После этого Великий Мудрец выпрямился, встряхнулся, водворил волоски на место и обратился к Ша  сэну.

–  Уважаемый брат,  – сказал он.  – Ты человек хороший, но смотри, остерегайся наветов Чжу Ба  цзе. В пути ведите себя очень осторожно. Если случится беда и какой  нибудь злой дух захватит нашего учителя, то ты скажи, что его главным учеником является Сунь У  кун, а западные волшебники слышали о моей силе и не осмелятся причинить зло нашему учителю.

–  Я – честный монах!  – сказал тут Сюань  цзан.  – И не хочу, чтобы при мне упоминали твое злодейское имя. Можешь уходить от нас.

Окончательно убедившись в том, что Сюань  цзан не изменит своего решения, Великий Мудрец понял, что надо уходить.