西游记俄文版第三章第六十五节1.1

 из которой вы узнаете о том, какую поль

 

зу принесла путникам исполинская сила 

 

Чжу Ба   цзе на Тернистой горе и как Тан

 

ский монах вел беседу о стихах с обита

 

телями скита лесных праведников

 

Итак, правитель государства Цзисай бы

 

л от всего сердца благодарен Танскому 

 

монаху и его спутникам за то, что они и

 

зловили оборотней   разбойников и верн

 

ули похищенную из пагоды драгоценност

 

ь. Он хотел щедро наградить монахов зо

 

лотом и яшмой за огромное благодеяние, 

 

совершенное ими, но те наотрез отказал

 

ись принять драгоценные дары. Тогда пр

 

авитель распорядился, чтобы монахам с

 

шили по две смены одежды, точно такой ж

 

е, какую они носили, по две пары матерч

 

атых; чулок и кожаных башмаков, а также 

 

по два пояса. Кроме того, им насушили н

 

а дорогу разных сухарей и печений.

Когда подорожная была засвидетельств

 

ована, монахам устроили пышные провод

 

ы. Сам правитель в роскошной колеснице 

 

выехал провожать их в сопровождении г

 

ражданских и военных чинов и всех жите

 

лей города.

Монахи из монастыря, получившего ново

 

е название Ниспровергающий драконов, 

 

тоже вышли провожать своих спасителей

 

. Воздух сотрясался от громких звуков 

 

духовых и ударных инструментов.

Торжественная процессия покинула гор

 

од, вышла за ворота, и лишь когда они пр

 

ошли около двадцати ли, правитель стал 

 

прощаться. А жители города прошли еще 

 

двадцать ли. Монахи же и не думали возв

 

ращаться: они шли за путниками и прошл

 

и, пожалуй, пятьдесят или даже шестьде

 

сят ли. Некоторые изъявляли желание со

 

провождать путников на Запад. Находил

 

ись и такие, которые просили принять и

 

х в услужение и обещали за это добиват

 

ься нравственного самоусовершенствов

 

ания.

Сунь У   кун, видя, что монахи не отстаю

 

т от них и не хотят возвращаться обрат

 

но, решил прибегнуть к волшебному сред

 

ству. Он вырвал у себя небольшой клок ш

 

ерсти из тридцати или сорока волосков, 

 

дунул на него и произнес одно лишь сло

 

во:    Изменитесь!    И все волоски сразу 

 

же сделались пятнистыми тиграми, свир

 

епо преградившими монахам дальнейший 

 

путь. Тигры страшно рычали и метались, 

 

готовые броситься на людей. Монахи исп

 

угались и не осмелились двигаться дал

 

ьше.

Великий Мудрец Сунь У   кун тем времене

 

м повел за собой белого коня, а Танский 

 

монах стал подстегивать его кнутом. Вс

 

коре путники были уже довольно далеко 

 

от монахов, но до их слуха долго еще до

 

носились вопли и громкие причитания.

–   Милостивые и справедливые отцы!   – 

 

кричали монахи.   – Очевидно, такая уж у 

 

нас судьба, что вы не желаете навсегда 

 

спасти нас!

Мы не будем рассказывать здесь о том, к

 

ак горевали монахи, а вернемся к Сюань  

 

 цзану и его спутникам. Вскоре они вышл

 

и на большую дорогу, и здесь Сунь У   ку

 

н водворил на место выдернутый клок ше

 

рсти. После этого путники двинулись да

 

льше прямо на Запад. Время летело неза

 

метно: зима была на исходе и приближал

 

ась весна. Погода стояла не жаркая, и и

 

дти было легко. Неожиданно перед путни

 

ками выросла длинная цепь гор, и дорог

 

а теперь шла по самым вершинам хребта. 

 

Танский монах остановил коня и стал ос

 

матриваться. Горы поросли густым, колю

 

чим терновником, перевитым цепкими ли

 

анами. И хотя дорогу можно было различ

 

ить, продвигаться в этих зарослях было 

 

очень трудно; колючки вонзались в тело

 

, словно иголки.

–   Братья мои!   – воскликнул Танский м

 

онах.   – Как же мы пройдем здесь   

–   Как пройдем      – удивился Сунь У   ку

 

н.

–   Братья!   – продолжал Танский монах.  

 

 – Дорога хоть и видна, но все кругом по

 

росло колючками. Здесь можно двигатьс

 

я лишь ползком, как змеи. Вам и то трудн

 

о идти, согнувшись в три погибели, а ка

 

ково мне ехать верхом   

–   Пустяки!   – воскликнул Чжу Ба   цзе.   

 

– Глядите, как я сейчас расчищу дорогу 

 

граблями: можно будет проехать не толь

 

ко верхом, но даже в паланкине!

–   Ты, конечно, силен, что и говорить,   

 

– молвил в ответ Танский монах,   – но н

 

адолго тебя не хватит. Ты ведь не знаеш

 

ь, на каком протяжении дорога заросла 

 

терновником. К чему же зря тратить сил

 

ы   

–   Что попусту разговаривать,   – сказа

 

л тут Сунь У   кун,   – я сейчас сам все у

 

знаю.

С этими словами он поднатужился, совер

 

шил прыжок в воздух и, очутившись на об

 

лаке, стал всматриваться, но заросли т

 

ерновника, казалось, не имели границ.

 

Необозримые, бескрайние просторы

Оделись легкой дымкою тумана,

Набросили покров зеленый горы,

Переплелись упругие лианы.

На тонких ветках распустились почки.

И тысячи проснувшихся растений,

Их первые, блестящие листочки

Отбрасывают трепетные тени.

Конца не видно дали изумрудной,

Пространства эти не окинешь взором:

Раскинулись зеленою запрудой

И радуют сияющим убором

Деревьев кущи, свежие дубравы,

Ковры лугов в узорах пестротканных,

Кустарники, лекарственные травы

В наряде из цветов благоуханных.

Лучей своих живую позолоту

Деревьям солнце расточает щедро,

Баюкают их легкую дремоту

Порывы освежающего ветра.

Причудливые сосны, кипарисы,

Едва лишь холода зимы изведав,

Украсили немеркнущие ризы

Узором ослепительных побегов;

Стеной сплошною высятся бамбуки,

О чем   то шепчутся с ручьями ивы,

И ветви поднимают, словно руки,

Седые вязы, молодые сливы.

Ползут лианы по стволам дуплистым,

Их переплеты с плотной тканью схожи:

То виснут над землей шатром тенистым,

То стелются гостеприимным ложем.

Но где б то ни было, найдешь едва ли

Такие заросли кустов колючих,

Чтобы все пути дороги закрывали

Изгибами ветвей своих и сучьев.

Куда ни глянь, везде являет взгляду

Терновник небывалую преграду.