西游记俄文版第三章第五十九节1.7

 –   Родной мой, веер здесь!   – простонала Лоча.   – Ты только вылезай скорее и бери его!

–   Нет, сперва покажи мне его: когда увижу, тогда и вылезу!   – упрямился Сунь У   кун.

Лоча велела служанкам принести веер из бананового листа. Сунь У   кун вскарабкался до горла и сквозь рот увидел веер.

–   Ну, золовушка!   – молвил он.   – Раз уж я пощадил тебя, то не стану проламывать тебе нижнее ребро и вылезать через отверстие в боку. Дай   ка вылезу через рот. А ты пошире раскрой его три раза.

Лоча раскрыла рот, а Сун У   кун, превратившись в цикаду, выскочил и уселся на веере. Лоча даже не заметила, как он вылетел, и продолжала разевать рот, приговаривая:

–   Дорогой! Вылезай скорее!

Сунь У   кун принял свой первоначальный вид, взял веер и крикнул:

–   Да вот я здесь! Не видишь, что ли    Спасибо тебе за веер! Большое спасибо.

Быстрыми шагами он направился к выходу. Служанки поспешио открыли ворота и выпустили его. Великий Мудрец вспрыгнул на облако и, повернув его, полетел на восток. Он мигом долетел до красной усадьбы, прижал край облака и спрыгнул прямо у красной кирпичной стены. Чжу Ба   цзе первым увидел его и очень обрадовался.

–   Наставник!   – закричал он.   – Старший брат Сунь У   кун прибыл! Явился, наконец!

Танский монах с хозяином усадьбы и с Ша   сэном тотчас вышли из ворот встретить Сунь У   куна. Все вместе они вошли в помещение. Держа перед собой веер из бананового листа, Сунь У   кун обратился к старцу:

–   Скажи, пожалуйста, уважаемый хозяин, тот самый это веер или нет   

–   Да, да! Он самый!   – отвечал старец.

Танский монах несказанно обрадовался.

–   Просвещенный ученик мой!   – произнес он.   – Это одна из величайших твоих заслуг, которой нет равной! Надо думать, не легко тебе достался этот волшебный талисман!

–   Не будем говорить об этом!   – скромно отвечал Сунь У   кун.   – А знаешь, кем оказался праведник по прозванию Железный веер    Оказывается, это супруга самого Князя с головой быка, Нюмо   вана, мать Красного младенца. Зовут ее Лоча, а еще называют царица Железный веер. Я попросил ее одолжить мне веер, но она вспомнила старую вражду и грозила местью. Она пыталась отрубить мне голову мечом, но ничего не вышло. Когда же я пугнул ее посохом, она махнула веером, меня подхватил бешеный вихрь, и я очутился у малой горы Сумеру. К счастью, там я встретился с бодисатвой Линцзи, который подарил мне пилюлю, защищающую от любого ветра, и указал обратный путь. Я снова отправился на гору Изумрудных облаков. Но Лоча, как и в первый раз, махнула на меня веером, однако на этот раз я даже не шелохнулся. Она скрылась в пещере, а я, старый Сунь У   кун, превратился в цикаду и тоже проник в пещеру. Чертовка в этот момент потребовала чаю. Тогда я забрался в чашку, и она проглотила меня. Оказавшись у нее в животе, я причинил ей нестерпимую боль, и она стала звать меня всякими ласковыми именами, запросила пощады и пообещала веер. Я пощадил ее, взял веер и дал слово вернуть его обратно, как только мы переправимся через Огнедышащую гору.

Танский монах выслушал все, что рассказал ему Сунь У   кун и не переставая выражал свою признательность. Затем наставник и его ученики поблагодарили старца за гостеприимство и распрощались.

Они прошли примерно сорок ли и остановились. Дальше идти было невозможно. Ша   сэн первым стал кричать:    Ой, не могу, пятки жжет!   .

Вслед за ним заорал Чжу Ба   цзе:    Ой, братцы, не могу! Копыта горят!   .

Да и конь стал бежать быстрее: раскаленная земля жгла ему копыта.

–   Наставник,   – сказал тут Сунь У   кун,   – слезь, пожалуйста, с коня. А вы, братцы, тоже остановитесь и никуда не уходите! Я пойду затушу огонь, вызову ветер и дождь. Пусть земля немного охладится, тогда мы сможем отправиться дальше и перейдем через гору.

Подняв веер, Сунь У   кун пошел вперед, туда, где полыхал огонь, и изо всей силы махнул веером. Громадный столб огня сразу же вырвался из жерла горы. Сунь У   кун махнул еще раз – огонь увеличился во сто крат. Он еще раз махнул и, о, ужас, пламя высотой более тысячи чжан вскинулось к небу. Сунь У   кун почувствовал, что его обожгло. Он стремительно повернул назад, но как ни бежал, шерсть на обеих ягодицах у него сгорела дочиста.

Подбегая к Танскому монаху, он издали закричал ему:

–   Живей поворачивайте назад! Живей назад! Огонь прибли – жается, огонь!

Наставник взобрался на коня и в сопровождении Чжу Ба   цзе и Ша   сэна повернул обратно на восток. Отъехав около двадцати ли, они остановились передохнуть.

–   Что же случилось      – спросил Танский монах.

–   Ничего не вышло!   – воскликнул Сунь У   кун, отбросив веер.   – Эта тварь обманула меня! Все пропало!

Танский монах при этих словах нахмурился, сердце его сжалось от боли и из глаз хлынули непрошеные слезы.