西游记俄文版第三章第六十八节1.1

 Сунь У   кун, увидев, что Чжу Ба   цзе завершил свое превращение, тотчас же велел провожающим сложить в кучу всю провизию, которая была у них с собой, чтобы Чжу Ба   цзе смог подкрепиться. Дурень, не разбираясь, что вареное, что сырое, стал поглощать всю еду, а затем принялся расчищать рылом дорогу. Сунь У   кун велел Ша   сэну разуться, чтобы было легче нести поклажу, а наставника попросил крепче держаться в седле. Сам он тоже разулся, а провожающих отправил в селение.

–   Если вы действительно благодарны нам,   – сказал он,   – то отправляйтесь сейчас же за провизией для моего собрата, чтобы поддержать в нем силы.

Больше половины провожающих, а их набралось, как уже говорилось, около восьмисот человек, были на мулах и лошадях. Они немедленно отправились в селение и занялись приготовлением пищи. Остальные провожающие, человек триста, которые шли пешком, остановились под горой и смотрели вслед удалявшимся путникам. Селение отстояло от горы на тридцать с лишним ли. Пока посланцы ходили в селение, а затем возвратились с едой, проделав таким образом путь почти в сто ли, наставник со своими учениками успел уже далеко уйти, но провожающих это не остановило: они погнали своих мулов и лошадей вдогонку, всю ночь ехали горным проходом, и только на следующий день им удалось догнать монахов.

–   Благочестивые отцы наши!   – стали кричать они еще издали.   – Искатели священных книг! Подождите нас! Не спешите! Мы вам еду принесли!

Танский монах услышал их и сказал:

–   Вот уж поистине добрые, верующие люди!

Затем он велел Чжу Ба   цзе остановиться и поесть, чтобы набраться сил.

Дурень, поработавший рылом два дня, уже начал испытывать голод. Жители навезли больше семи даней еды. Чжу Ба   цзе опять, не разбираясь, что перед ним: вареный ли рис, или лапша,   – все подряд заглатывал, сбивая в кучу. Наевшись досыта, он снова принялся прокладывать дорогу. Тут Танский монах с Сунь У   куном и Ша   сэном еще раз поблагодарили гостеприимных жителей и распростились с ними.

Вот уж, право:

 

Все провожавшие идут домой;

Им Чжу Ба   цзе дорогу пролагает;

Спокойны все: повержен дьявол злой,

И путникам никто не помешает.

Сам Сюань   цзан и прост и чист душой,

Его благие духи защищают,

Пред Сунь У   куном никнет враг любой,   –

Такой он дивной силой обладает.

Отныне может всяк пройти горой,

Ход вновь открытый взоры привлекает…

Плодов гнилых завал стовековой

Его уж боле не загромождает.

Презрев мирских желаний праздный рой,

Опять друзья путь продолжают свой,

И всяк из них по   прежнему стремится

Перед престолом Будды преклониться.

 

Много ли осталось путникам пройти и какие еще злые духи встретились им, обо всем этом вы узнаете, читатель, из следующих глав.

 

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ,

 

 

в которой рассказывается о том, как в Пурпурном царстве Танский монах изложил историю прежних китайских династий, а также о том, как Сунь У   кун проявил себя искусным врачевателем

 

 

Коль справедлив ты и добро творишь,

И с суетой мирскою порываешь,

То славу праведника обретаешь

И в человеческих сердцах царишь

Коль беспристрастный твой рассудок чист,

То счастье ты великое постигнешь!

На легком облаке, под ветра вой и свист,

Ты берега блаженного достигнешь,

Где бесконечна жизнь во всей ее красе,

Где праведника дружбы удостоят

Там обитающие Будды все

И в честь его чудесный пир устроят.

На яшмовый престол воссев по их веленью,

Освободясь от бренности мирской,

От суетных забот, подобных сновиденью

О мотыльке,   – ты обретешь покой.

Себя очистив от земного праха,

Ты будешь жить без горя и без страха.

 

Вы уже знаете о том, что Танский монах и его ученики прочистили загрязненный проход через гору. Выйдя на дорогу, они отправились вперед радостные и довольные. Время шло очень быстро, и снова наступили знойные дни лета.

 

На гибких ветвях наливались,

Словно пламенем жарким объяты,

В ризах пурпурных гранаты.

Листья лотоса вширь раздавались,

Закруглялись, как яркие блюда

Цвета дивного изумруда,

В тополях придорожных скрывались

И там щебетали пугливо

Птенцы ласточки легкокрылой.

Пешеходы от зноя спасались

Легким веяньем опахала,

По дороге шагая устало.

 

Продвигаясь вперед, наши монахи вдруг увидели какой   то город, к которому они приближались. Танский монах остановил коня и спросил:

–   Братья! Взгляните, что за город перед нами   

–   Да ты, оказывается, неграмотный,   – отвечал Сунь У   кун.   – Как же тебе посчастливилось получить повеление Танского императора отправиться на Запад   

–   Я с малых лет учился, чтоб стать монахом, выучил наизусть тысячи сутр и десятки тысяч песнопений. Как же ты можешь говорить, что я неграмотный!   – возмутился Танский монах.

–   Если ты грамотный,   – продолжал Сунь У   кун,   – то почему не можешь прочесть три четко написанных крупных иероглифа на флаге абрикосового цвета, который развевается над городской стеной, и спрашиваешь нас, что это за город   

–   Несносная обезьяна!   – рассердился Танский монах.   – Чего ты чепуху болтаешь    Разве не видишь, что от ветра флаг колышется и на нем ничего нельзя разглядеть, а иероглифы и подавно.

–   Почему же я их вижу      – не унимался Сунь У   кун.

Тут вмешались Чжу Ба   цзе и Ша   сэн.

–   Наставник! Не слушай ты его грубостей! До города еще так далеко, что даже стен не видно. Как же можно на таком расстоянии разглядеть иероглифы на флаге   

–   А я все   таки прочел!   – злорадно сказал Сунь У   кун.   – Разве не видите вы три иероглифа    Чжу   ,    Цзы    и    Го