西游记俄文版第三章第六十八节1.7

 Когда церемония приветствий была окончена, придворные, выстроившись двумя рядами, обратились к Сунь У   куну:

–   Имеем честь доложить тебе, преосвященный благочестивый монах Сунь. Мы все являемся сановниками нашего пове – лителя, правителя Пурпурного царства. Ныне мы получили наказ нашего государя воздать тебе, преосвященный монах, подобающие высокие почести и нижайше просим проследовать во дворец и осмотреть нашего повелителя.

Теперь только Сунь У   кун поднялся со своего места и спросил прибывших:

–   А почему ваш правитель сам не явился   

–   Наш государь сильно ослаб,   – отвечали придворные,   – и не решается дойти даже до колесницы. Он потому только и приказал нам просить тебя пожаловать к нему и поклониться тебе, преосвященный, как государю.

–   Если это действительно так, как вы говорите, то отправляйтесь обратно во дворец, а я прибуду вслед за вами. Придворные стали выходить, придерживаясь порядка чинов и рангов, и удалились стройными рядами.

Сунь У   кун привел в порядок свои одежды и тоже собрался идти.

–   Брат,   – остановил его Чжу Ба   цзе,   – только, смотри, не ввязывай нас в это дело.

–   А я и не собираюсь,   – отвечал Сунь У   кун,   – хочу только, чтобы вы оба брали здесь лекарства.

–   Какие лекарства      – спросил Ша   сэн.

–   Всякие, которые будут приносить разные люди,   – отвечал Сунь У   кунь.   – Принимайте их по счету. Когда я вернусь, буду брать те, которые мне понадобятся.

Они обещали ему выполнить все в точности, и мы пока распростимся с ними.

Сунь У   кун догнал сановников и вместе с ними прибыл во дворец. Придворные прошли вперед и доложили правителю о прибытии Сунь У   куна.

Правитель высоко откинул жемчужный полог, метнул своим царственным оком по лицам вошедших и, раскрыв свои золотые уста, спросил:

–   Кто же здесь преосвященный благочестивый монах Сунь   

Сунь У   кун выступил из рядов придворных на шаг вперед и зычным голосом произнес:

–   Я и есть старый Сунь У   кун!

Услышав странный голос и увидев хитрую морду, царь затрясся от страха и упал на свое царственное ложе. Переполошившиеся придворные служанки и евнухи быстро подхватили своего повелителя под руки и увели во внутренние покои.

–   У, какой! Напугал царя чуть не до смерти!   – говорили они.

Все придворные чины пришли в негодование:

–   Что за грубый и неотесанный монах!   – сердились и роптали они.   – Как посмел он сорвать царское воззвание   !

Сунь У   кун услышал их ропот и рассмеялся:

–   Вы напрасно сердитесь на меня,   – сказал он, обращаясь к придворным.   – Если вы будете относиться к людям с таким презрением, то болезнь вашего государя никогда не пройдет, даже через тысячу лет!

–   Разве может человек прожить столько лет на свете      – изумились придворные,   – и за тысячу лет не поправиться от болезни   

–   Сейчас ваш правитель – больной государь, а если умрет, то станет больным мертвым духом. В следующем перерождении он окажется опять   таки больным, но уже с рождения. Таким образом он и за тысячу лет не избавится от своего недуга!

–   Ну и наглый же ты монах!   – разгневались придворные.   – Совсем не умеешь держаться прилично и позволяешь себе болтать разные глупости!

–   Это вовсе не глупости,   – продолжал смеяться Сунь У   кун.   – Вот послушайте, что я вам скажу:

 

Искусство врачеванья – очень сложно,

Великой тайною облечено,

Им пользоваться нужно осторожно,

Большой смекалки требует оно;

Четыре правила есть главных в нашем деле,

Не зная их, ты не достигнешь цели.

Из них первейшее – больного осмотреть,

Второе – выслушать внимательно дыханье,

А третье – страждущего расспросить суметь

И правду отличить в его признаньях.

Четвертое, последнее с терпеньем

Прощупать у запястья крови ток,

Уразуметь его невнятное биенье;

Тогда ты только сможешь без сомненья

Назвать недуг с уверенностью, в срок.

Пусть лишь в одной из этих областей

Ты не проявишь должного уменья,

Не выйдет ничего из лекарских затей:

Не принесешь страдальцу облегченья!

Итак, во   первых, осмотрев больного,

Определи его наружный вид:

Сух или влажен, тощ иль плотно сбит,

Как выглядит больной, когда он спит,

И роста и сложения какого.

Засим его дыхание проверь

(Оно быть может хриплым или чистым,

Иль вырываться из груди со свистом),

И силу вдоха, силу выдоха измерь.

Послушай речь его за этим вслед –

Пойми, насколько ею он владеет.

Быть может, в ней наличествует бред,

Быть может, сам не разумеет   

Коль он в сужденьях здрав, спроси его,

Охотно ль ест, исправен стул иль нет,

Давно ли заболел и отчего,

И в коем месте тела боль сильнее   

И наконец – последнее условье:

Прощупать правильно сплетенье жил;

Поймешь недуг, коль ты установил

И глубину и силу тока крови.

Покуда сам не осмотрю больного

Согласно правилам и знаниям моим,

Останется он слаб и недвижим,

Страданьями жестокими томим –

Не ждите от меня решения иного!

 

Среди гражданских и военных сановников находился также и начальник – верховный врачеватель. Выслушав Сунь У   куна, он восторженно обратился к присутствующим:

–   Этот монах говорит очень дельно и толково. Даже если сам дух святой пожелает излечить больного, ему тоже надо будет осмотреть, прослушать, расспросить и прощупать. Все это вполне согласуется с волшебным искусством врачевания.

Чиновники поверили ему и велели через приближенных государя передать:

–   Благочестивый монах берется определить болезнь и назначить лекарство только в том случае, если ему будет дозволено осмотреть больного, выслушать его, расспросить и прощупать пульс.

Царь лежал на своем драгоценном ложе и, не слушая приближенных, громко крикнул:

–   Велите ему убраться вон! Видеть его не могу!

Приближенные вышли из внутренних покоев и сказали: