西游记俄文版第三章第六十九节1.5

 Жаль, что вы не видели, читатель, как все гражданские и военные придворные чины, три тысячи прелестных придворных дам из всех дворцов, восемьсот пленительных красавиц, придворных танцовщиц выбежали с разными сосудами, чашами и тарелками в руках, чтобы набрать целебной воды.

Почтенный дракон, находясь на своей туче, все время стоявшей над дворцом и не двигавшейся ни взад, ни вперед, продолжал пускать слюни. Так прошло больше часа, после чего царь драконов распрощался с Великим Мудрецом Сунь У   куном и отправился в обратный путь.

Все придворные чины и дамы возвратились во дворец, бережно неся сосуды. У кого оказались одна или две капли, некоторым посчастливилось набрать до пяти, но были и такие, у которых не оказалось ни одной капли в сосуде. Когда все капли слили в одно место, получилось более трех полных чарок, которые и были поставлены на столик перед правителем. Сразу же в зале Золотых колокольчиков разлился изумительный аромат, и вскоре весь дворец был напоен этим прекрасным небесным запахом!

Правитель государства расстался с Танским монахом, взял черные пилюли, благодатную дождевую воду и удалился во внутренние покои. Сперва он проглотил одну пилюлю и запил ее целой чаркой воды, затем проглотил вторую пилюлю и ее тоже запил целой чаркой и, наконец, проглотил третью пилюлю, запив ее всей оставшейся благодатной дождевой водой.

Вскоре в животе правителя так заурчало, что, казалось, там загромыхали колеса на турусах. Ему сразу же подставили стульчак, и он сходил подряд раза три, а может и пять, после чего испил немного рисового отвара и лег на свое ложе. Две придворные дамы проверили царский стул. Не пересказать даже, сколько там оказалось грязи и слизи, причем был целый комок непереваренной пищи из клейкого риса. Дамы подошли к ложу государя и доложили ему:

–   Корни вашей болезни удалены!

Правитель еще больше обрадовался от этих слов и с аппетитом съел чашку риса.

Вскоре он почувствовал облегчение в груди, дыхание его стало ровным и кровь заиграла в жилах. Он воспрянул духом и ощутил силу в ногах. Сойдя со своего ложа, он облачился в парадные одежды и сам, без посторонней помощи, направился в тронный зал. Увидев Танского монаха, он сразу же повалился ему в ноги и начал низко кланяться. Танский монах поспешил в свою очередь поклониться правителю. Когда церемония поклонов была закончена, правитель, поддерживая Танского монаха, подозвал к себе самых важных сановников.

–   Напишите скорей приглашение,   – приказал он,   – в котором должно быть сказано, что мы    еще раз бьем челом   , и пошлите гонцов в подворье за тремя высокочтимыми учениками благочестивого наставника. Велите также открыть восточные хоромы и пусть стольничий приказ устроит там благодарственный пир.

Сановники принялись выполнять распоряжение. Одни писали приглашения, а другие занялись устройством пиршества. Не зря говорят, что государство обладает силой, способной свалить гору! Все было сделано почти в одно мгновение.

Вернемся теперь к Чжу Ба   цзе, который первым заметил придворных гонцов с приглашением. Вне себя от радости он стал звать Сунь У   куна:

–   Брат! Твое лекарство в самом деле оказалось чудодей ственным! К нам идут придворные чины выражать благодарность, что полностью является твоей заслугой!

–   С чего это ты взял, брат!   – возразил Ша   сэн.   – Есть хорошо известная пословица:    Кому повезет, у того и весь дом счастлив   ! Мы все вместе готовили снадобье, стало быть и заслуга принадлежит всем нам. Ступай, принимай гонцов и не болтай лишнего.

Радостные и ликующие, наши три монаха отправились во дворец.

Придворные чины встретили их с почетом, провели в восточные хоромы, где их давно уже ожидали Танский монах, правитель Пурпурного царства и все важные сановники   царедворцы, которые приготовились пировать. Сунь У   кун, Чжу Ба   цзе и Ша   сэн приветствовали своего наставника почтительными возгласами. Следовавшие за ними придворные прибыли в полном составе. На почетном возвышении в зале стояли четыре стола, уставленные всевозможными постными блюдами, до того аппетитными, что глаза разбегались, глядя на них. Впереди стоял еще один стол со скоромными блюдами, такими же аппетитными. Справа и слева были расставлены в строгом порядке четыреста, а может и пятьсот, отдельных столиков.

 

В древности сказано:    Сладчайшие из богатств –

Тысяча кубков вина и сотня изысканных яств,

Жир белоснежный и рядом – сыр остро   пахучий,

А за столом гости в ярких нарядах – что же может быть лучше      

Так и сегодня: багрянцем сверкают наряды,

Словно цветы, что красой своей радуют взгляды;

Праздника ради родные покинув сады,

Полные рдяного сока, лежат на подносах плоды;

Сахарные драконы и леденцовые львы

Видом своим прихотливым заслуживают хвалы;

Жаровни и сковороды протянулись рядами,

Наполнены мясом одни, золотятся другие блинами.

Меж птицею разной лежат, над столом возвышаясь, как глыбы,

Вепри, бараны, морские, озерные рыбы.

Здесь же и овощи, что так и просятся в рот,

Побеги бамбука, грибы драгоценных пород.

Настои, отвары, изделья из сладкого теста

Просят гостей, чтоб для них уготовили место;

Похлебки душистые, кашу из желтого проса,

Сласти молочные духи проворно разносят.

Видом пленяя и вкусом, сменяются разные блюда,

И не скудеют вином искрометным сосуды.

Дивную пищу хозяин и гости вкушают,

Чару за чарою не торопясь осушают,

Потчует каждый исправно сидящего рядом соседа –

Течет, веселя, как вино, между ними беседа.

 

Правитель государства взял своей царственной рукой чарку с вином и высоко поднял ее. Он решил в первую очередь угостить Танского монаха.

–   Я не пью вина,   – отказался тот.

–   Да ведь это не хмельное вино! Ничего не случится, если благочестивый наставник выпьет чарку!   – настаивал правитель.

–      Не пей вина    – первая заповедь монахов,   – твердо сказал Танский монах.

–   Чем же потчевать тебя, благочестивый наставник, если ты отрекся от вина      – недовольным тоном спросил правитель.

–   Пусть мои ученики выпьют за меня!   – предложил Танский монах.