俄语童话：Отцов дар(1)

 

 

　　Жил себе на свете хороший человек. Было у него три сына — двое умных， а третий — Иван-простофиля. Умные поженились， семьями обзавелись， а Иван всё на печи лежит да на жалейке играет.

 

　　Пришла пора отцу помирать. Собрал он сыновей и говорит им：

 

　　— Сыны мои родные， сыны мои милые！ Богатства большого я вам не оставляю， но уважьте одну мою просьбу： когда я помру， приходите ко мне на могилу ночевать три ночи подряд. Первую ночь — старший， вторую — средний， а третью — младший. А когда придёте， то скажите： “Жёлтый песок， рассыпайся， сосновый гроб， открывайся， отец， из могилы подымайся！” Вот и всё.

 

　　Сказал сыновьям это， сложил руки и умер.

 

　　Схоронили сыновья отца. Ну， надо идти старшему ночевать на могилу. А ему боязно， да и жена не пускает： “Куда ты пойдёшь， ещё пропадёшь там！ Что я одна тогда делать буду？”

 

　　А нехорошо не выполнить отцову просьбу.

 

　　— Пошли вместо себя Ивана，— советует жена.— Коли с ним что и случится， то никто и жалеть не станет.

 

　　Просит старший Ивана：

 

　　— Сходи， братец， за меня на отцову могилу. А Иван， лёжа на печи， отвечает：

 

　　— Что я дурак， ходить за других？ Придёт мой черёд， тогда и пойду. Брат чуть не плачет：

 

　　— Сходи уж， Иванка！ Видишь， жена меня не пускает.

 

　　— Ну ладно，— согласился Иван，— ты только скажи жене， чтобы она сшила торбу побольше да положила в неё два каравая хлеба. Там я хоть вволю наемся， а то дома ваши жены мне и поесть как следует не дают.

 

　　Сшила жена старшего брата большую торбу и положила туда два каравая хлеба. Взял Иван торбу и пошёл к отцу на могилу.

 

　　Пришёл и сказал， как отец учил：

 

　　— Жёлтый песок， рассыпайся， сосновый гроб， открывайся， отец， из могилы подымайся！

 

　　Всё так и вышло. Поднялся отец， поглядел на Ивана и говорит：

 

　　— А где ж мой старший сын？

 

　　— Он， видишь， боится тебя， вот меня и послал，— отвечает Иванка， уплетая краюху хлеба.

 

　　— Ну что ж，— вздохнул отец，— тогда его доля будет тебе. Слушай меня， сынок： на зелёных лугах， на шелковых травах-муравах сивый конь пасётся， с золотою гривой. Днём он пасётся， а ночью гуляет， а как крикнет добрый молодец — вмиг к нему подбегает. Коли нужен он будет тебе — ты крикни-свистни громким голосом， и конь станет перед тобой， как лист перед травой. А как натешишься им， пусти его опять на зелёные луга， на шелковые муравы.

 

　　Сказал так отец， лёг опять в гроб — могила вслед и закрылась.

 

　　Отошёл Иван от могилы， крикнул-свистнул громким голосом — прибегает к нему конь сивой масти с золотою гривой.

 

　　Стукнул конь копытами：

 

　　— Чего звал， Иван Иванович？

 

　　— Хочу на тебе прокатиться.

 

　　— Это можно.

 

　　Вскочил Иван на коня и полетел. Весь свет три раза облетел， земли не касаясь. Примчался назад.

 

　　— Хватит，— говорит он коню，— натешился я！ А теперь беги на зелёные луга， на шелковые муравы. Днём пасись， ночью гуляй， а как крикну — ко мне прибегай！

 

　　Пустил он коня， а сам домой воротился. Забрался на печь， ноги на перекладину поставил и играет себе на жалейке. Умные братья дивуются： “Ишь ты， ничего с ним не сталось！”

 

　　Пришла вторая ночь — надо среднему сыну к отцу на могилу собираться. Начал он Ивана упрашивать：

 

　　— Сходи-ка ты， братец， за меня……

 

　　— Да что я — нанятой вам！ — злится Иван.— Тебе надо — ты и ступай！

 

　　А тут невестка с плачем пристала к нему：

 

　　— Сделай， Иванка， милость： сходи за брата на отцову могилу！

 

　　— Ну ладно，— согласился Иван.— Давайте два каравая хлеба！

 

　　Приготовили ему торбу， он и пошёл. Пришёл на могилу， сказал， что следует. Отец поднялся и опять удивляется：

 

　　— Почему ж это средний сын не пришёл меня навестить？

 

　　— Он боится тебя，— говорит Иван，— вот и не пришёл.

 

　　— Ну что ж，— вздохнул отец，— тогда и его доля будет тебе. Слушай меня， сынок： есть на тех же зелёных лугах， на шелковых муравах ещё один конь — гнедой масти. Он тоже будет тебе служить.

 

　　Облетел Иван дважды свет на коне гнедой масти и домой воротился.

 

　　На третью ночь настал его черёд. Пошёл он к отцу на могилу. Поднялся отец и говорит：

 

　　— Жалко мне тебя， сынок： ты всё один ко мне ходишь…… Ну， так пускай же и третий конь служит тебе. А пасётся он на тех же зелёных лугах， на шелковых муравах， и масти он буланой. А теперь больше ко мне не ходи.

 

　　Сказал это отец， лёг в гроб， а могила за ним и закрылась.

 

　　Облетел Иван один раз свет на коне буланой масти. Потом домой воротился， лёг на печь и играет себе на жалейке.

 

　　— Ну и ну，— удивляются умные братья，— наш дурень-то нигде не пропадёт！ Уж теперь мы ему хлеба по два каравая давать не будем — хватит с него и затирки！

 

　　Тем временем зачудила в том царстве от нечего делать царская дочь： забралась на третий ярус в тереме， села у окошка и объявила， что кто， дескать， к ней на коне доскачет， за того она и замуж выйдет. Вот все， кому хотелось взять себе в жёны царскую дочь， и кинулись в столицу. А другие пошли да поехали на то диво глядеть. Умные братья говорят：

 

　　— Давай-ка и мы поедем поглядим. Стали они собираться. А Иван просит братьев：

 

　　— Возьмите и меня с собой. Мне тоже охота на диво поглядеть.

 

　　— Да куда уж тебе ехать？ — смеются братья.— Там и без таких дураков， как ты， обойдётся. А коли надоело лежать на печи， то дадим мы тебе работу.

 

　　Взяли они две мерки мака да две мерки песка， смешали в одну кучу и говорят：

 

　　— Пока мы вернёмся， чтобы ты всё это перебрал： мак отдельно， а песок отдельно.

 

　　Пригорюнился Иван， да что поделаешь. Высыпал мак вместе с песком в торбу， лёг на печи и лежит. А торбу на припечек положил， пускай， мол， сохнет.

 

　　Прошёл день， прошёл другой， слез Иван с печки， пересыпал мак с песком в лубяное лукошко， торбой прикрыл да и пошёл со своим добром за дремучий лес， в чистое поле. Свистнул-крикнул громким голосом — прибегают к нему все три коня： сивой масти， гнедой масти， буланой масти.

 

　　— Что нам скажешь， хозяин？

 

　　— Кони мои добрые， кони мои милые： прошёл слух， будто в царской столице дива дивные творятся. Зачудила младшая царская дочка， взобралась на третий ярус в тереме， села у окошка и объявила， что кто на коне к ней доскачет， за того， мол， и замуж она пойдёт. А не могли бы вы меня туда домчать， чтобы мне поглядеть на то диво？

 

　　— Можно，— отвечает конь сивой масти.— Но поедешь ты нынче на самом молодом из нас， на буланом.

 

　　Вышел буланый конь наперёд， махнул гривой и говорит：

 

　　— Влезай， Иван， мне в правое ухо， а в левое вылезай.

 

　　Влез Иван буланому коню в правое ухо， в левое вылез и стал таким молодцем， что ни царевичу， ни королевичу не сравняться.

 

　　Сел он на коня. Стукнул конь копытами и полетел.

 

　　Долго летел он или коротко， глядь — а вот и столица. И все там уже собрались на диво поглядеть. И братья Ивановы сбоку стоят， рты по-раскрывали.

 

　　Тут буланый конь как скакнул с разгона， так， может， всего на локоть и не допрыгнул до царевны. Опустился он на землю за теремом и вихрем помчался дальше. Был и нету！ Все так и ахнули， а царевна： “Ловите его， ловите！” Да где там！……

 

　　Примчался конь на старое место. Иван влез ему в левое ухо， а в правое вылез， стал таким， как прежде， и говорит：

 

　　— Спасибо тебе， конь мой добрый！ Посмотрел и я на царевну. А теперь помоги мне сделать ещё одну работу： перебрать две мерки мака да две мерки песка……

 

　　Конь говорит：

 

　　— Разорви торбу на две подстилки да высыпь из лукошка свой мак.

 

　　Иван так и сделал. Как дунул конь ноздрями， мак и оказался на одной подстилке， а песок на другой.

 

　　Свернул Иван подстилки， поблагодарил коня и пошёл домой. А в лукошко набрал по дороге грибов.

 

　　Дома невестки напустились на него：

 

　　— Где ты， дурень， ходишь？ А ты мак перебрал？ Достанется тебе от братьев， как вернутся！

 

　　— Да ну вас！ — говорит Иван.— И мак перебрал да ещё и грибов принёс. А вы всё говорите， что я ничего， мол， не делаю.

 

　　Приезжают из столицы и умные братья.

 

　　— Что там было， что там творилось！ — рассказывают они жёнам.— А никто и до второго яруса не мог подняться. Только один какой-то царевич на коне буланой масти чуть было до царевны не доскочил. Ему бы ещё с локоть выше…… Эх， жаль！ А такой был красивый царевич， что даже сама царевна ахнула и закричала： “Ловите； его， ловите！” Да где там！

 

　　Лежит Иван на печи， усмехается：

 

　　— А не я ли то был？ Братья зашикали на него：

 

　　— Молчал бы ты лучше， дурень！ А вскоре царевна опять объявляет， чтоб все съезжались в столицу. А сама села уже у окошка четвёртого яруса.

 

　　Собрались ехать и умные братья.

 

　　— Возьмите и меня с собой，— просит Иван.

 

　　— Ах ты， такой-сякой дурень！ Да разве дома работы нету？ Вот зададим мы тебе работу.

 

　　Взяли братья три мерки песка да три мерки мака， смешали всё вместе и велели Ивану перебрать， пока они вернутся.

 

　　Подождал Иван день-другой， высыпал мак с песком в лукошко， взял две подстилки и пошёл за дремучие леса， на зелёные луга. Свистнул-крикнул громким голосом — прибегают добрые кони.

 

　　— Ты чего， хозяин， нас звал？

 

　　— Да так， мол， и так，— говорит Иван，— опять объявила царевна， чтоб все съезжались в столицу. Нельзя ли и мне поехать на то диво поглядеть？

 

　　Сивый конь отвечает：

 

　　— Ладно. Но теперь ты поедешь на гнедом. Ну， сделал Иван всё， что надо， сел молодец-молодцем на гнедого коня и полетел в столицу. Все ехали туда по месяцу， по два， а он за какой-нибудь час домчался. И поспел вовремя. Гнедой конь как скакнул， только на пол-локтя до царевны не допрыгнул.

 

　　Одолело царевну любопытство： кто ж это такой храбрый царевич， что и во второй раз чуть было не допрыгнул до неё？ Вот спустя некоторое время объявляет она в третий раз， а сама взобралась на пятый ярус. И теперь съехались туда снова все цари и царевичи， короли да королевичи， все паны и дворяне. Поехали и умные братья， задав Ивану работу： четыре мерки мака с песком перебрать.

 

　　Вылежался Иван на печи， взял мак с песком и пошёл к своим коням.

 

　　— А нельзя ли мне будет ещё разок съездить в столицу？ — говорит он коням.

 

　　— Можно-то можно， — отвечает сивый конь.— Да теперь ты поедешь на мне на самом. Ежели я не допрыгну до царевны， то больше и говорить об этом не будем.

 

　　Сделал Иван всё， что надо， сел на коня， свистнул и полетел в столицу. И часу не прошло， а он уж там очутился.

 

　　— Ну， держись！ — крикнул сивый конь.

 

　　Заржал сивый конь на всю столицу， взвился ввысь и доскочил до самой царевны. А царевна — стук-стук！ — и поставила Ивану две свои печатки： одну на лбу， другую — на затылке. Опустился конь на землю и умчался прочь. Все кричат： “Лови， лови！” А ловить-то и некого； только был， а уж и след простыл……

 

　　Примчался Иван назад， попросил коня， чтобы мак перебрал， и пустил его на зелёные луга， на шелковые травы-муравы. А сам надвинул шапку на самые уши， чтоб печаток не было видно， да и пошёл домой. По дороге опять набрал лукошко грибов.

 

　　Приехали братья， стали жёнам про диво рассказывать.

 

　　— Что там было， что там творилось！ Все скакали， но и до второго яруса не доскакали， а один царевич — такой красивый， весь в золоте， как скакнул， так до самой царевны доскочил， а она ему печатки свои на лоб и на затылок поставила.

 

　　Иван слушает это на печи да смеётся：

 

　　— А не я ль это был？

 

　　— Молчи， дурень！ — зашикали на него братья.— Не с твоим умом и ловкостью сделать такое！ Перебрал хоть мак？

 

　　— Перебрал，— отвечает Иван，— ну вас с вашим маком！ Одна возня с ним да и только. Посмотрели братья， удивляются：

 

　　— Видно， пришлось тебе поработать！ — говорят.

 

　　А тем временем царевна объявила， чтоб явился к ней жених. Сперва позвала к себе всех царевичей да королевичей. Посмотрела — нет жениха！ Тогда позвала она панов и купцов. То же самое — нету！ Подошёл черёд и остальным — мужикам и батракам. Всех велела собрать.

 

　　— Ну，— говорит Иван，— прежде я просил， чтоб вы меня взяли， а теперь пойду и без вас！

 

　　Взял он свою жалейку， торбу за плечи закинул и пошёл за дремучие леса， в чистое поле. Крикнул-свистнул там громким голосом — прибегают к нему все три коня.

 

　　— Кони мои дорогие，— говорит Иван，— велела царевна явиться к ней всем мужикам и батракам. А нельзя ли и мне к ней поехать？

 

　　Сивый конь отвечает：

 

　　— Теперь ты снова поедешь на самом молодом из нас. И поезжай таким， как ты есть…… А буланому коню даёт наказ：

 

　　— Отвези его， братец， в баню， что стоит возле царского дворца， и оставь его там. А ты，— говорит Ивану，— заберись в баню на полок и играй на жалейке. Тебя найдут， когда надо будет.

 

　　Мигом домчал его конь буланый до столицы. Вошёл Иван в баню， взобрался на полок и играет себе на жалейке.

 

　　А тем временем царевна со служанкою всех мужиков да батраков оглядела — нет жениха！ Вдруг слышит： в бане кто-то играет， да так хорошо， что слушать любо.

 

　　Пошли туда， открыли， видят — лежит на полке парень， ободранный， весь в лохмотьях， шапка на лоб надвинута…… И на жалейке играет， да так， что ноги сами в пляс идут. Подошла к нему царевна， сняла подраную шапку — а на лбу её печатка！

 

　　Посмотрела на затылок — и там её печатка！