Глава 22 Девид Эммотт, отец Лавиньи и открытие（3）

Ах да, сказка Ханса Андерсена? И в ней была маленькая девочка. Гердой ее звали, так ведь?

— Может быть, я не очень хорошо помню.

— Неужели вам нечего больше рассказать, мистер Эммотт?

Дейвид Эммотт покачал головой.

Я даже не знаю, правильно ли оценивал ее. Ее было трудно понять. Сегодня она устраивает черт-те что, а завтра — настоящий ангел. Но я думаю, вы не ошибаетесь, когда говорите, что она была центральной фигурой. Это то, чего она добивалась, — быть в центре всего. И она любила подобраться к людям, я имею в виду, что ей было мало, если вы передавали ей гренки или арахисовое масло, ей надо было еще, чтобы выложили перед ней свою душу.

— А если ей не доставляли такого удовольствия? — спросил Пуаро.

— Тогда она могла превратиться во вздорную женщину!

Я увидела, как он решительно сомкнул губы и стиснул зубы.

Я полагаю, мистер Эммотт, вы могли бы высказать свое откровенное неофициальное предположение, кто мог убить ее.

Не знаю, сказал Эммотг. — Я действительно не имею ни малейшего представления. Я склонен думать, что, будь я на месте Карла, Карла Рейтера я имею в виду, у меня было бы за что убить ее. Она по отношению к нему была настоящей фурией. Ну, конечно, он напрашивался на это, будучи до дьявола чувствительным. Так и напрашивался на головомойку.

А миссис Лейднер устраивала ему головомойки? поинтересовался Пуаро.

Эммотт вдруг ухмыльнулся.

Нет, только так, булавочные уколы. Это был ее метод. Малый, конечно, действовал на нервы. Прямо какой-то вечно хныкающий боязливый ребенок. Но уколы — тоже болезненная штука.

Я украдкой взглянула на Пуаро и заметила, как он слегка скривил губы.

Но вы ведь на СТмОМ-ТО деле не верите, что Карл Рейтер убил ее? — спросил он.

Нет. Я не верю, что можно убить женщину только потому, что она постоянно делает из нас дурака за столом.

Пуаро в задумчивости покачал головой.

Без сомнения, мистер Эммотт представил миссис Лейднер совершенно бесчеловечной. Надо было бы ему сказать о ней и что-то доброе.

Ведь в поведении мистера Рейтера было что-то ужасно раздражающее. Он вскакивал при разговоре с миссис Лейднер и совершал идиотские поступки, например, передавал ей снова и снова мармелад, хотя знал, что она его не ест. Я сама испытывала желание слегка ущипнуть его.

Мужчины не понимают, что их поведение может настолько раздражать женщину, что так и хочется цапнуть.

Мне кажется, я как-то говорила мистеру Пуаро об этом.

Мы вернулись, и мистер Эммотт предложил Пуаро помыться и пригласил к себе в комнату.

Я поспешила через двор к себе...

Я вышла на двор почти в то же время, что и они, и мы все уже направились в столовую, когда появился отец Лавиньи в дверях своей комнаты и пригласил Пуаро зайти.

Мистер Эммотт не стал заходить, мы с ним вместе вошли в столовую. Мисс Джонсон и миссис Меркадо были уже там, а через несколько минут к нам присоединились мистер Меркадо, мистер Рейтер и Билл Коулман.

Мы только сели, и Меркадо послал арапчонка сказать отцу Лавиньи, что ленч подан, как все мы вздрогнули от слабого сдавленного крика.

Я полагаю, наши нервы были уже не совсем в порядке, потому что мы переполошились, а мисс Джонсон побледнела и сказала:

— Что же это такое?

Миссис Меркадо посмотрела на нее в упор и сказала:

— Моя дорогая, что с вами? Просто шумят снаружи в полях.

Но в этот момент вошли Пуаро и отец Лавиньи.

— Мы думали, кого-то ударили, — сказала мисс Джонсон.

— Тысячи извинений, мадемуазель! — воскликнул Пуаро. — Это моя вина. Отец Лавиньи рассказывал мне о некоторых своих дощечках, я поднес одну к окну, чтобы получше рассмотреть, и, не глядя, куда иду, оступился и закричал. До сих пор чувствуется боль, та foi[4Q]

 А мы думали, еще одно убийство, — сказала миссис Меркадо, смеясь.

Мэри! — упрекнул муж.

Она вспыхнула и закусила губу.