Глава 27 Отправляемся в путешествие（9）

Как все-таки это ему удается? Безусловно, я и виду не подала, будто я что-то об этом подумала.

Ничего особенного, нерешительно сказала я. — Не знаю, насколько это верно, но мистер Коулман сам однажды говорил, что мог бы прекрасно подделывать документы, подписи и прочее.

Интересно, сказал Пуаро. Следовательно, если бы он наткнулся на одно из старых писем с угрозами, он мог бы без труда его скопировать?

Ой-ё-ёй! — закричал мистер Коулман. — Это же называется сговор!

Пуаро несся дальше.

А вот Уильям Боснер он или нет — не проверишь. Но мистер Коулман упоминал об опекуне, не об отце, так что нет ничего определенного, чтобы отказаться от этой мысли.

Чушь, — сказал мистер Коулман. — Почему вы слушаете, что он тут на меня городит?

— Третий молодой человек — мистер Эммотт, — продолжал Пуаро.

Под ним опять-таки могла скрываться личность Уильяма Боснера. Какие бы мотивы у него ни имелись для того, чтобы убрать миссис Лейднер, я скоро понял, что у меня не наидется средств выпытать их у него. Он умеет держать язык за зубами, и не было никакой возможности заставить его проговориться. Из всей экспедиции он, повидимому, самый хороший и самый беспристрастный судья миссис Лейднер. Я думаю, он всегда понимал ее такой, какая она есть, но каково его мнение по поводу ее личности, я выяснить не смог. Я представляю себе, что и саму миссис Лейднер могло сердить и провоцировать его поведение.

Можно сказать, что из всей экспедиции и по характеру, и по способностям мистер Эммотг показался мне наиболее подходящим для совершения умного и точно рассчитанного преступления.

Первый раз мистер Эммотт оторвал свой взгляд от ботинок.

 Благодарю, сказал он, и какая-то насмешливая нотка прозвучала в его голосе.

Последние в моем списке — Ричард Кэри и отец Лавиньи.

По свидетельству сестры Ледеран и других, мистер Кэри и миссис Лейднер недолюбливали друг друга. Оба едва удерживались в рамках приличий. Еще один человек, мисс Райлли, выдвинула совершенно противоположную версию толкования их холодной вежливости.

Вскоре у меня почти не осталось сомнений в правильности объяснения мисс Райлли. Я перестал сомневаться. Благодаря простому приему я спровоцировал мистера Кэри на опрометчивое и неосмотрительное высказывание. Это было нетрудно. Как я вскоре понял, он находился в состоянии нервного напряжения. Человек, который находится на пределе своих возможностей, редко способен скрыть внутреннюю борьбу.

Мистер Кэри сдался почти мгновенно. Он искренне, в чем я ни на миг не сомневаюсь, сказал, что ненавидел миссис Лейднер.

И он, без сомнения, говорил правду Он в самом деле ненавидел миссис Лейднер. Но почему он ее ненавидел?