西游记俄文版第一章第十三节1.12

 Прошло два часа, тигр стал уставать. Наконец охотнику удалось всадить рогатину зверю прямо в грудь. Зверь упал, заливая кровью все вокруг. Охотник оттащил его за уши на дорогу и как ни в чем не бывало сказал:

– Повезло! Мяса этого тигра хватит нам надолго.

Сюань цзан был потрясен и восторженно воскликнул:

– Уважаемый охотник! Вы – истинный бог гор!

– Да что же тут особенного, – возразил охотник. – Вы напрасно хвалите меня. Мне повезло потому, что вы были здесь. Однако пойдемте скорее домой. Надо содрать шкуру, а мясо мы зажарим, и я угощу вас на славу.

Держа в одной руке рогатину, а другой волоча убитого тигра, охотник вышел на дорогу. Сюань цзан, ведя под уздцы своего коня, следовал за ним. Перевалив через гору, они увидели перед собой усадьбу. Это было поистине великолепное строение:

 

Вздымалась к небу роща вековая –

Лианами стволы оплетены,

Холодный ветер мчался, завывая,

В ущельях непроглядной глубины

Кругом – нагромождения утесов.

Благоухал цветами горный луг,

Сплошной стеной зеленою вознесся

В тенистых рощах молодой бамбук.

Поместье наконец открылось взорам –

Фасад к воротам стройным обращен,

Двор огорожен глиняным забором,

Покрытым густо вьющимся плющом.

И над наполненным водою рвом

Ряд каменных мостов сооружен;

Хотя пейзаж осенний был суровым –

Он прелести особой не лишен.

Вдали клубятся тучи над хребтами,

Края дорог засыпаны листвой,

И птиц лесных не молкнет щебетанье,

И лает злобно пес сторожевой.

 

Подойдя к воротам, охотник оставил убитого тигра и крикнул работников. На его зов появилось несколько парней свирепого вида. Он приказал им внести тигра в усадьбу, освежевать его и приготовить кушанья.

После этого он пригласил Сюань цзана в дом. Здесь он еще раз приветствовал своего гостя и предложил ему сесть. Сюань цзан снова низко поклонился и поблагодарил его за то, что он спас ему жизнь.

– За что же благодарить меня, – отвечал охотник. – Ведь мы земляки.

Когда они выпили чаю, из внутренних комнат вышли две женщины: одна пожилая, другая молодая. Хозяин представил Сюань цзану мать и жену.

– Разрешите просить вас занять почетное место и совершить перед вами полагающиеся поклоны, – сказал Сюань цзан, обращаясь к матери хозяина.

– Вы гость, прибывший к нам издалека, – отвечала старушка, – и вам не следует утруждать себя подобными церемониями.

– Этот почтенный монах по велению Танского императора направляется в Индию, чтобы повидаться с Буддой и попросить у него священные книги, – пояснил матери хозяин. – Я случайно встретил его в горах и, когда узнал, что мы земляки, пригласил к нам отдохнуть с дороги, а завтра мы снова проводим его в путь.

Услышав это, мать чрезвычайно обрадовалась:

– Вот и чудесно! – промолвила она. – Ведь более удобный случай трудно было найти. Завтра годовщина смерти твоего отца, и мы попросим святого монаха совершить службу и почитать священные псалмы. А потом проводим его в путь.

Следует сказать вам, что этот охотник, невежественный истребитель тигров, был очень почтительным сыном. Не успела мать договорить, как он сейчас же распорядился приготовить курительные свечи и жертвенную бумагу и уговорил Сюань цзана остаться на день.

Время было позднее. Слуги накрыли стол и принесли несколько блюд, приготовленных из тигра. Мясо, видимо, только что сняли с огня, так как оно еще потрескивало. Все эти блюда поставили перед гостем и хозяином. Хозяин пригласил Сюань цзана отведать угощения и сказал, что потом приготовят еще блюда. Однако Сюань цзан, почтительно сложив руки и, благодаря хозяина, воскликнул:

– О боже милосердный! Должен признаться вам, что стал монахом почти сразу же после своего рождения и никогда в жизни не потреблял мясной пищи.

Услышав это, охотник подумал и сказал:

– Почтенный отец! А в нашем роду на протяжении нескольких поколений даже не знают, что такое постная пища. У нас, конечно, есть побеги бамбука, мы собираем грибы, разные коренья, приготовляем бобовый сыр, но готовим все это на животном жиру. И очаг насквозь пропитан этим жиром. Как же быть  Вы уж простите меня, что по своему невежеству я предложил вам пищу, которую вам нельзя есть.

– Не беспокойтесь, почтенный хозяин, – отвечал Сюань цзан, – кушайте сами. А я, чтобы не нарушить монашеского обета, могу дней пять совсем не принимать пищи.