西游记俄文版第一章第二十二节1.4

 Сюань цзан, восседавший на почетном месте, был похож на ребенка, напуганного громом, или, еще лучше, на лягушку, попавшую под дождь. Он был потрясен и не мог даже смотреть хозяйке в глаза. Между тем Чжу Ба цзе, услыхав о таких богатствах и красоте дочерей, вертелся, словно сидел на иголках, и не мог сдержать волнения. Наконец он не вытерпел и, подойдя к учителю, дернул его за рукав.

– Учитель! Почему вы с таким пренебрежением относитесь к тому, что говорит эта женщина. Мне кажется, следовало бы прислушаться к ее словам.

Тогда Сюань цзан резко поднял голову и с презрением оттолкнул от себя Чжу Ба цзэ.

– Ты грязная тварь! – гневно крикнул он. – Можем ли мы, отрешившись от суетного мира, прельщаться богатством и красотой  На что же это будет похоже!

– А жаль, очень жаль! – улыбаясь сказала хозяйка. – Что хорошего в монашеском обете 

– Послушай, уважаемая, что хорошего у вас, мирских людей  – спросил в свою очередь Сюань цзан.

– Присядьте, учитель, – промолвила хозяйка, – я расскажу вам, какие радости испытывают люди. Об этом написано в стихах:

 

Когда весною новый шелк готов,

Бери себе для платья ткань любую,

Чтобы гулять все лето вдоль прудов,

Цветеньем ярких лотосов любуясь.

Собрав с полей прилежно спелый рис,

Готовь вино, когда приходит осень,

Зимою в доме теплом затворись,

Чтоб пировать, заботы прочь отбросив.

И все для жизни безмятежной даст

Тебе рукою щедрою природа,

Полны столы изысканнейших яств

У нас в домах в любое время года.

Наш сон при огоньках цветных свечей

В шелках постели пышной непробуден,

Счастливым, нам тащиться вдаль зачем,

Чтоб в странах дальних поклониться Будде 

 

– Все это прекрасно, уважаемая благодетельница, – отвечал Сюань цзан. – Хорошо, что у вас, мирян, изобилие и богатство, что у вас вдосталь еды и одежды и что мужчины и женщины живут в браке. Но наша монашеская жизнь имеет свои достоинства и, если хотите, я тоже могу прочесть вам стихи:

 

Возвышенную цель

Перед собою

Поставь –

И прежний храм любви отринь.

Не увлекайся

Внешней суетою,

А постигай прилежно

 Ян  и  Инь .

Окончив подвиг,

С сердцем просветленным

Увидишь в небе

Золотой чертог,

Но станет, смерть приняв,

Мешком зловонным

Тот, кто познаньем мира

Пренебрег.

 

– Ах ты грязный и бесцеремонный монах! – выслушав его, закричала разгневанная хозяйка. – Если бы ты пришел не из такой далекой страны, как Китай, я выгнала бы тебя вон. Я с чистым сердцем и добрыми намерениями предложила вам стать хозяевами в этом доме, а ты в ответ на это начинаешь оскорблять меня. Ну ладно, ты сам принял постриг, дал обет и решил никогда не возвращаться в мир, но, может быть, кто нибудь из твоих учеников согласится остаться у нас  Почему ты так строг 

Желая успокоить хозяйку, Сюань цзан примирительно сказал:

– Ну что ж, Сунь У кун, оставайся здесь!

– Нет, – отвечал тот. – Я никогда не имел отношения к такого рода делам. Пусть Чжу Ба цзе остается.

– Нечего издеваться, – рассердился Чжу Ба цзе. – Мы поговорим об этом более подробно.

– Ну, раз вы оба отказываетесь, – сказал Сюань цзан, – тогда, может быть, оставим здесь Ша сэна 

– Как можно так говорить, учитель, – возмутился Ша сэн. – Я ведь был обращен на путь Истины самой бодисатвой, принял постриг и дождался вашего прихода. Когда же вы взяли меня к себе в ученики, вы милостиво дали мне свои наставления. Не прошло еще и двух месяцев, как я следую за вами, я не сделал еще и половины того, что мне положено, чтобы искупить свою вину, как же смею я думать о богатстве и роскоши  Нет, я ни за что не совершу столь постыдного поступка и уж лучше погибну, но последую за вами в Индию.

После этого хозяйка резко повернулась, ушла за перегородку и с шумом захлопнула дверь. Учитель остался один со своими учениками. Никто больше не предлагал им чаю, не приглашал покушать. Больше всех волновался Чжу Ба цзе.

– Своими словами вы все дело испортили, учитель, – начал он ворчать. – Вы бы хоть сделали вид, что соглашаетесь. Тогда они угостили бы нас, и мы неплохо провели бы этот вечер. А потом уж могли поступить, как нам заблагорассудится. Сейчас же все пути нам отрезаны, и мы проведем эту ночь у холодного очага. Разве хорошо это 

– Дорогой брат, – сказал Ша сэн. – А может быть, ты все же останешься тут и станешь ее зятем