西游记俄文版第三章第六十九节1.6

 Правитель оживился и передал золотую чарку с вином Сунь У   куну. Тот принял чарку, вежливо поклонился всем присутствующим и разом осушил ее до дна.

Увидев, с какой охотой Сунь У   кун пьет вино, правитель поднес ему еще одну чарку. Великий Мудрец не отказался и опять осушил ее.

–   Ну, а теперь и третью чарку во славу    трех драгоценностей   ,   – засмеялся правитель. Сунь У   кун и от третьей не отказался и выпил ее с еще большим удовольствием. Правитель велел налить еще: – Выпей за четыре времени года!   – предложил он.

Чжу Ба   цзе, видя, что вино все не доходит до него, от нетерпенья стал громко глотать слюнки. Когда же он заметил, что правитель усердно потчует только Сунь У   куна, он не выдержал и закричал:

–   Есть и моя заслуга в изготовлении снадобья, которое исцелило ваше величество. В него примешана конская…

Сунь У   кун, опасаясь, как бы Дурень не проболтался, поспешил передать ему свою чарку и тем самым заставил замолчать. Дурень схватил чарку, жадно осушил ее и ничего больше не сказал, но правитель заинтересовался и спросил:

–   Благочестивый монах, ты только что сказал, что в снадобье вошла конская… что конская   

Сунь У   кун, не давая Чжу Ба   цзе ответить, начал выкручиваться:

–   Мой брат отличается чрезмерной болтливостью, и если знает какой   нибудь проверенный способ изготовления лекарства, то непременно должен сообщить его всем. В лекарство, которое ваше величество давеча утром изволили принять, входила конская трава.

–   Что за конская трава      – спросил царь, обращаясь к своим придворным.   – От чего она излечивает   

Поблизости оказался главный придворный лекарь из палаты врачевания, который так отвечал повелителю:

–   Повелитель мой, владыка,   – начал он:

 

На вкус трава горька и нёбо холодит,

Вреда ж в себе она, однако, не таит;

Ровнее от нее становится дыханье,

Спокойней крови бег, острее обонянье.

К тому ж она глистов из тела изгоняет,

Мощь плоти придает, от кашля избавляет,

От вредной хрипоты освобождает грудь

И к исцелению прокладывает путь.

 

–   Вот и хорошо, что эта трава вошла в лекарство, то   то оно подействовало!   – смеясь, проговорил правитель.   – Почтеннейший Чжу, выпей еще!

Дурень продолжал молчать, но все же выпил целых три чарки за    три драгоценности   .

Царь поднес вино и Ша   сэну, который тоже выпил три чарки. Пили и ели очень долго. Наконец правитель вновь высоко поднял большую чарку и поднес ее Сунь У   куну.

–   Государь! Прошу вас, сядьте!   – сказал Сунь У   кун.   – Смею вас заверить, что я не откажусь выпить, если только все будут пить по очереди.

–   Преосвященный благочестивый монах,   – произнес правитель.   – Твоя милость ко мне столь же велика, как гора Тай   шань. Я не знаю даже, чем отблагодарить тебя за исцеление. Уж как хочешь, но выпей эту большую чарку, и я расскажу тебе кое   что.

–   Что же ты хочешь рассказать      – спросил Сунь У   кун.   – Скажи, чтобы мне легче было выпить.

–   Мне выпало на долю испытать скорбь, от которой я и заболел,   – молвил правитель.   – А ты своим волшебным средством прочистил мне внутренности и избавил от страданий.

–   Когда вчера я поглядел на тебя,   – лукаво посмеиваясь, сказал Сунь У   кун,   – то сразу же понял, что тебя извела злая тоска, но хотелось бы знать, о чем ты горюешь   

–   Есть мудрая пословица:    Нельзя выносить сор из избы   ,   – отвечал повелитель.   – Но ты, преосвященный благочестивый монах, для меня являешься милостивейшим благодетелем. Если обещаешь не смеяться надо мною, я, так и быть, расскажу тебе.

–   Разве осмелюсь я смеяться над тобой, государь      – серьезным тоном проговорил Сунь У   кун.   – Прошу тебя, поведай обо всех твоих тревогах.

–   Преосвященный благочестивый монах, ты прибыл сюда из восточных земель, скажи, в скольких странах ты побывал по дороге сюда      – спросил правитель.

–   В пяти или шести,   – отвечал Сунь У   кун.

–   Не запомнил ли ты, как величали цариц в этих странах   

–   Обычно цариц во всех странах принято величать:    Чжэн Гун   ,    Дун Гун    и    Си Гун   , что значит царица из Главного дворца, Восточного дворца и Западного дворца,   – сказал Сунь У   кун.

–   А я своих цариц звал иначе: государыню звал Цзиньшэнгун, так как она была мне дорога, как золото, вдовствующую государыню звал Юйшэнгун – Яшмовой, а первую наложницу Иньшэнгун – Серебряной. Сейчас у меня остались только две государыни: Серебряная и Яшмовая…

–   Почему же Золотая государыня не находится у себя во дворце      – заинтересовался Сунь У   кун.

У правителя потекли слезы из глаз, и он едва выговорил:

–   Ее там нет уже три года.

–   Куда же она исчезла      – продолжал расспрашивать Сунь У   кун.

–   Три года назад,   – начал правитель,   – как раз в день праздника Лета, я находился с ней и с придворными прислужницами в Гранатовой беседке дворцового сада, где мы развертывали треугольники с рисом, выбирали из них отварной рис и ели его, запивая крепким желтым вином из фиалкового корня чанпу, в которое обмакивали листья полыни для отвращения злых духов. Мы смотрели лодочные гонки, как вдруг налетел сильный ветер и в воздухе показался дьявол   оборотень, который назвался Сай Тайсуй – сильнейшим из всех злых духов. Он заявил, что обитает в пещере Чудесного оленя   единорога, что на горе Диковинного носорога, и сказал, что ему не хватает жены. Узнав, что моя Золотая царица отличается необыкновенной красотой и грациозностью, он явился ко мне и стал требовать, чтобы я немедленно отдал ее ему в жены, что он будет считать до трех, и если я откажусь, он сожрет меня, а затем всех придворных и даже жителей столицы. Из жалости к своей стране и моему народу я тогда же вытолкнул Золотую царицу из беседки, так как ничего не мог сделать с этим дьяволом, а он с диким воплем подхватил мою красавицу и умчался с ней. Вот тогда   то я и занемог от испуга, причем рис, который я ел во время праздника, застрял во мне. Меня охватила тоска, от которой я не мог избавиться ни днем, ни ночью, отчего и заболел тяжким недугом, мучившим меня три года. Преосвященный благочестивый монах! Приняв твои чудодейственные пилюли, я очистился от всей мерзости, застрявшей во мне три года назад. Теперь я чувствую себя совершенно здоровым и бодрым, словно не болел. Я обязан тебе своей жизнью и считаю твое благодеяние столь же великим, как гора Тайшань!

Сунь У   кун преисполнился радостью, услышав эти слова. Он взял в руки огромный кубок в виде рога и в два приема осушил его до дна.

–   Так вот какая тоска изводила его величество!   – со смехом сказал Сунь У   кун.   – Тебе повезло, что ты встретился со мною и получил исцеление. А не хочешь ли, чтобы твоя Золотая царица снова вернулась к тебе      – пытливо спросил он.

У царя навернулись слезы на глаза.

–   Я искренне грущу,   – проговорил он,   – и днем и ночью думаю о ней, но нет у меня никого, кто мог бы схватить этого дьявола. Разве могу я надеяться на ее возвращение   

–   А что ты скажешь, если я, старый Сунь У   кун, приведу в покорность злого оборотня   

Правитель сразу же опустился на колени и сказал:

–   Если ты спасешь мою царицу, то я обещаю покинуть дворец со всеми своими царицами и всеми их прислужницами, выйду из города и стану твоим подданным   простолюдином, передам тебе всю страну с ее реками и горами, чтобы ты царствовал в ней как государь   император.