西游记俄文版第三章第七十节1.5

 –   Государь мой,   – начал утешать его Сунь У   кун.   – Зачем так убиваться    Ведь ты находишься в кругу своих близких! Если от твоей милой царицы у тебя ничего не осталось на память, то не может быть, чтобы в ее покоях не было ничего любимого ею. Дай мне хоть что   нибудь.

–   А зачем тебе      – поинтересовался правитель.

–   Видишь ли,   – отвечал Сунь У   кун.   – Этот дьявол дей – ствительно обладает огромными чарами. Я видел, как он напускает дым, огонь и песок. С ним в самом деле будет не легко справиться. Но, положим, я одолею его, все равно царица не пожелает последовать за мной, так как совершенно меня не знает. Она поверит мне лишь в том случае, если я передам ей одну из ее любимых вещиц. Тогда я легко смогу доставить ее сюда. Теперь ты понимаешь, почему я хочу взять с собой такую вещицу.

–   Во дворце Солнца Золотой царицы, в ее покоях, хранятся четки из чистого золота,   – сказал правитель.   – Она никогда с ними не расставалась, но, так как в праздник Лета полагается носить разноцветные нити, она сняла свои любимые четки. Сейчас они хранятся в шкатулке. Мне тяжело смотреть на них, так как они напоминают мне ужасную разлуку. Всякий раз, глядя на эти четки, я вспоминал ее прелестное, словно выточенное из яшмы, личико, и здоровье мое сразу же резко ухудшалось.

–   Хватит говорить об этом,   – остановил его Сунь У   кун.   – Вели лучше принести золотые четки. Если тебе не жаль, дай две штуки, если жаль, я возьму только одну.

Правитель тут же приказал Яшмовой царице принести четки. Она вынесла их и передала царю. Увидев четки, царь несколько раз воскликнул:

–   О горячо любимая, ласковая моя царица!

После этого он передал четки Сунь У   куну. Тот принял их и надел себе на руку.

Он не стал пить вина в честь своей первой заслуги, а вскочил на облако и с резким свистом понесся прямо к горе Чудесного оленя   единорога. На этот раз ему было не до того, что   бы любоваться видами. Он сразу же принялся отыскивать вход в пещеру.

Пока он шел, до его слуха донеслись голоса и крики. Остановившись, он стал вглядываться, напрягаясь изо всех сил, и увидел, что у входа в пещеру столпилось множество стражников разных рангов, охраняющих ворота.

 

Стояли они, сомкнув ряды,

Как деревья в лесной глуши,

Каждый держал свое копье

И выставил прочный щит.

Стояли они, сомкнув ряды

И развернув знамена,

Ясное солнце на них с высоты

Свет свой лило червонный.

Как воплощенье самой беды

Стояли они, сомкнув ряды.

Здесь полководцы различных мастей

Под стягами яркого шелка

Готовы непрошеных встретить гостей

С яростью лютого волка,

Здесь тигр и медведь бок о бок стоят

С пантерой и барсом рядом;

Все они злобы своей не таят,

Пылают огнем их взгляды.

Подобно тапиру, они храбры,

Отважны, увертливы и хитры.

Владеют они с незапамятных пор

Наукою превращенья.

Спустились они с высоких гор,

Выползли из потаенных нор,

Готовы любому дать отпор,

Готовы воздать отмщенье.

Здесь серны коварны, а зайцы ловки,

Здесь змеи – отличнейшие стрелки,

Гориллам понятен язык людской,

И все они без исключенья

Умеют порядок блюсти боевой,

Умеют вести сраженье.

 

Увидев это полчище, Сунь У   кун не осмелился идти дальше: он съежился и повернул обратно. Вы можете подумать, что он съежился от страха    Ничего подобного! Он вовсе не испугался. Он дошел до того места, где убил бесенка, нашел желтый флажок и медный гонг, повернулся лицом к ветру, прочел заклинание и, представив себе, как выглядел бесенок, встряхнулся, после чего сразу же принял его облик. Он начал бить в гонг и большими шагами направился прямо к пещере. Но только было он собрался разглядеть пещеру, как его окликнула какая   то обезьяна   горилла:

–   Это ты, Юлай Юцюй    Уже вернулся   

Сунь У   куну ничего не оставалось, как ответить:

–   Да, вернулся!

–   Ступай живей! Наш великий князь ждет тебя с ответом. Он сейчас в живодерне.

Услышав эти слова, Сунь У   кун ускорил шаг и, продолжая бить в гонг, направился к главным воротам и огляделся. Перед ним было пустое помещение, высеченное в каменной скале над обрывом. Слева и справа росли чудесные цветы и трава, а впереди и позади высилось множество старых кипарисов и высоких сосен. Он прошел дальше, незаметно очутился за вторыми воротами и, подняв голову, вдруг увидел беседку с восемью окнами, внутри которой виднелось кресло, оправленное золотом. На нем важно восседал сам повелитель демонов, поистине страшный и безобразный:

 

Над головой его трепещет свет неверный,

И красный дым от косм его струится.

Торчат усы, как две железных спицы,

Над пастью шириной неимоверной,

Утыканной громадными клыками,

По виду схожими с булатными клинками.

Дух смертоносный от него исходит;

Очами злыми, как у бурого медведя,

И круглыми он медленно поводит,

Блестят они, как бубенцы из меди,

И ярым блеском звезды превосходят.

Густыми волосами весь покрыт он,

Как войлоком, из черной шерсти сбитым.

Железный пест, который держит бес,

Длинен настолько, что касается небес.

 

Сунь У   кун напустил на себя вид полного пренебрежения к дьяволу. Более того, он нарочно не совершил никаких положенных церемоний в знак приветствия, а отвернулся и, глядя по сторонам, продолжал колотить в гонг.

–   Это ты явился      – спросил повелитель демонов.

Сунь У   кун не ответил.

–   Это ты Юлай Юцюй      – раздраженно переспросил князь.