西游记俄文版第三章第七十三节1.3

 –   Сестрицы!   – сказал даос, обращаясь к девицам   оборотням.   – Это мой самый драгоценный талисман. Если дать простому смертному всего лишь одну крупицу весом в один ли, он сразу же помрет, как только проглотит, а праведнику достаточно три ли, чтобы наступила смерть. Боюсь, что эти буддийские монахи имеют кое   какие заслуги и причисляются к праведникам, а потому им надо будет дать по три ли. Живей несите сюда аптекарские весы!

Одна из девиц быстро достала весы и предложила:

–   Ты взвесь один фэнь и два ли, а затем раздели на четыре части!

Даос тем временем взял двенадцать красных фиников, надломил их и стал закладывать по одному ли зелья в каждый финик, а потом разложил их по четырем чайным чашкам. Затем он взял еще два черных финика и положил в другую чайную чашку. Расставив все чашки на подносе, даос стал уговариваться с девицами:

–   Вы обождите, пока я пойду разузнаю у монахов, откуда они. Если не из Танского государства, то и говорить не о чем, а если оттуда, то я велю служкам сменить чай на горячий, а вы прикажите им подать эти чашки. Монахи как только выпьют, сразу же помрут, вот вы и будете отомщены за обиду, которую негодяи монахи нанесли вам, и гнев ваш развеется!

Все семь девиц   оборотней преисполнились чувством бесконечной признательности и не уставали выражать ее.

Даос сменил одежды и со всей скромностью и смирением вышел к гостям, проявляя к ним подчеркнутое уважение и почтение. Он предложил Танскому монаху и его ученикам опять занять почетные места, отведенные для гостей, и сказал:

–   Почтенный отец   наставник! Не посетуй на меня, что я на время отлучился. Я выходил распорядиться, чтобы мои ученики приготовили из разной зелени и овощей легкую трапезу для тебя…

–   Я, бедный монах, пришел сюда с пустыми руками. Разве осмелюсь принять от тебя незаслуженное угощение      – возразил Танский монах.

Даос рассмеялся:

–   Ты и я – люди, отрешившиеся от мирской суеты, зачем говорить о пустых руках    Раз зашел в монастырь, то уж наверняка найдется для тебя три шэна провианта. Позволь спросить тебя, уважаемый наставник, на какой святой горе ты спасаешься от мирских треволнений    По каким делам соизволил прибыть сюда   

–   Я бедный монах из восточных земель великого Танского государства,   – отвечал Сюань   цзан,   – меня послали на Запад в храм Раскатов грома за священными книгами. По пути нам встретился этот монастырь, и мы решили зайти поклониться святым.

У даоса от этих слов на лице заиграла самая радушная улыбка, приятная, как весенний день.

–   Прости меня, почтенный наставник мой! Я не знал, что ты благочестивый последователь отца великой добродетели – самого Будды, а то бы мне следовало выйти как можно раньше, чтобы достойно встретить тебя! Извини за такое упущение! Прости мне мою вину!

Обернувшись к задним дверям, он громко позвал:

–   Эй! Отроки! Живей подайте свежего чаю, этот уже остыл, да быстрее готовьте трапезу.

Когда служки пришли за чаем, девицы   оборотни подозвали их и сказали:

–   Здесь уже приготовлен свежий чай. Подайте его!

Служки схватили поднос с пятью чашками чаю и понесли. Даос поспешно обеими руками взял чашку с красными финиками и поднес Танскому монаху. Заметив, что Чжу Ба   цзе велик ростом, он счел его за старшего ученика, Ша   сэна – за второго, а Сунь У   куна, который ростом был меньше всех, за младшего, поэтому ему досталась только четвертая чашка.

Сунь У   кун всегда отличался удивительной зоркостью. Поэтому он успел заметить, что на подносе осталась чашка с двумя черными финиками.

–   Учитель!   – сказал он, обращаясь с даосу.   – Давай поменяемся с тобой чашками!

Даос улыбнулся.

–   Не стану таиться от тебя,   – проговорил он, обращаясь к Танскому монаху,   – я, бедный даосский монах, живу в горах очень скудно, и у меля не нашлось фруктов к чаю. Только что на заднем дворе я сам сорвал с деревьев эти плоды, но красных фиников оказалось только двенадцать и я их разложил на четыре чашки, чтобы почтить вас. Но вы ведь знаете, что хозяин должен составлять компанию гостям, вот я и положил себе в чашку два финика похуже, другого цвета, только ради того, чтобы поддержать компанию. Поверьте, я хотел этим выразить особое свое почтение и уважение в вам.

–   Что ты, что ты!   – засмеялся Сунь У   кун.   – Зачем ты все это говоришь    У древних было замечательное изречение:    Кто у себя дома, тот не беден, от бедности можно погибнуть лишь в дороге   . Ты – хозяин у себя дома, зачем же говорить о бедности   ! А вот мы, странствующие монахи, действительно бедны. Я хочу с тобой поменяться чашками, обязательно хочу поменяться!

Танский монах слышал все и решил вмешаться.

–   Сунь У   кун!   – сказал он.   – Сей почтенный настоятель в самом деле хочет выказать нам свои добрые чувства гостеприимства, так что ты выпей и съешь что тебе предложено. Зачем меняться чашками   

Сунь У   куну ничего не оставалось как замолчать. Он принял чашку левой рукой, а правой накрыл ее и стал наблюдать за остальными.

Обратимся теперь к Чжу Ба   цзе. Он был очень голоден, страдал от жажды и, кроме того, отличался обжорством. Увидев, что в чашке красуется три аппетитных финика, он положил их в рот и разом проглотил. Наставник и Ша   сэн тоже съели финики. Прошло какое   то мгновение, и цвет лица у Чжу Ба   цзе резко изменился; из глаз Ша   сэна потекли слезы, а у Танского монаха на губах показалась пена, затем они все трое повалились на пол. Великий мудрец Сунь У   кун сразу сообразил, что его спутники отравлены. Он изо всей силы швырнул чашку в лицо даосу, но тот успел прикрыться рукавом, чашка со звоном упала на пол и разбилась вдребезги.

–   Ты настоящий мужлан, а не монах!   – гневно закричал даос на Сунь У   куна.   – Зачем разбил мою чашку   

–   Скотина!   – процедил сквозь зубы Сунь У   кун.   – Смотри, что сделал с моими братьями! Разве мы причинили тебе какой   нибудь вред    За что ты опоил нас отравленным чаем   

–   Сам ты скотина, грубиян, беду на себя навлек,   – ответил даос.   – Неужто не понимаешь   

–   Чем же я навлек на себя беду      – возмутился Сунь У   кун.   – Мы пришли к тебе совсем недавно, ты усадил нас на почетные места, разговор зашел о том, откуда мы, никаких резких речей не было. В чем же дело   

–   А не ты ходил за подаянием в Паутиновую пещеру    Не ты купался в источнике Омовения от грязи   

–   В этом источнике купались семь девиц   оборотней,   – вскричал Сунь У   кун.   – Раз ты об этом заговорил, значит наверняка находишься в связи с ними, а стало быть, ты сам тоже злой оборотень! Стой! Не беги! Отведай   ка мой посох!

С этими словами Сунь У   кун вытащил посох, спрятанный за ухом, помахал им, отчего он сразу стал толщиною с плошку, и направил удар прямо в лицо даосу, но тот поспешно увернулся и, выхватив меч, ринулся навстречу.

Шум встревожил девиц   оборотней, которые находились в заднем помещении. Они разом выскочили и закричали:

–   Брат   наставник! Не трать напрасно свои силы. Мы сейчас схватим его!

Сунь У   кун при виде девиц   оборотней еще больше обозлился, начал вращать посох обеими руками и ринулся на них, нанося удары куда попало. Но он все же успел заметить, что девицы стали расстегиваться, обнажили свои белые животы и после какого   то заклинания у них из пупков с шумом стали выходить толстые шелковые шнуры, которые придавили Сунь У   куна.

Чувствуя, что дело дрянь, Сунь У   кун быстро перевернулся, прочел заклинание, совершил прыжок через голову, пробил сеть, накрывающую его, и умчался. Он застыл высоко в воздухе и, сдерживаясь от ярости, наблюдал, что происходит. Блестящие шелковые шнуры, испускаемые оборотнями, переплетаясь рядами крест   накрест, словно их плел ткацкий челнок, окутали в очень короткий срок весь даосский монастырь со всеми его башнями и строениями, так что и тени от него не осталось.

–   Ну и здорово! Вот здорово!   – восклицал Сунь У   кун, пораженный этим зрелищем.   – Хорошо, что я не попался им в лапы! Нет ничего удивительного в том, что бедняга Чжу Ба   цзе столько раз падал и разбивался! Как же мне справиться с ними    А тут еще наставник и оба мои брата наглотались яду. Видно, все эти оборотни   бесы действуют заодно. Интересно бы узнать, откуда они взялись. Постой! Дай   ка я снова обращусь к этому старику, духу местности, пусть он мне все расскажет!

И Сунь У   кун, прижав к земле край облака, щелкнул пальцами, прочел заклинание, начинающееся словом    Ом   , и опять вызвал к себе духа местности.

Трясясь от страха, старец опустился на колени у обочины дороги и стал отбивать земные поклоны.

–   Великий Мудрец! Ты же отправился спасать своего наставника, почему же вернулся обратно      – спросил он Сунь У   куна.

–   Я давно уже спас его,   – ответил Великий Мудрец,   – мы пошли дальше и вскоре увидели даосский монастырь. Я с наставником и двумя другими учениками решили посетить этот монастырь. Нас приветливо встретил сам настоятель и хозяин монастыря. Мы пустились с ним в разные разговоры о том о сем, а он тем временем опоил отравленным чаем моего наставника и обоих моих братьев. Я, к счастью, не пил чая, схватил свой посох и принялся бить даоса, тогда он рассказал мне всю правду, как наставник ходил за подаянием в Паутиновую пещеру и как произошло купанье в источнике Омовения от грязи. Тут я сразу же смекнул, что этот даос тоже оборотень. Только было я начал драться с ним, как вдруг вбежали семь девиц   оборотней и при помощи волшебства выпустили из себя несметное количество шелковых шнуров. Хорошо, что я кое в чем сведущ и благодаря этому удрал от них. Думаю, что ты, живя здесь, знаешь, откуда взялись эти оборотни. Расскажи, что они собою представляют, тогда я пощажу тебя и не стану бить.

Дух еще раз совершил земной поклон и сказал:

–   Эти оборотни поселились здесь лет десять назад. Мне же удалось видеть их в изначальном облике только три года назад, вскоре после проверки всех духов. Они оказались оборотнями пауков, а шнуры, которые они выпускают из своих животов, не что иное как паутина.