西游记俄文版第四章第八十五节1.3

 Он огромного роста,

Оружием весь разукрашен,

И клыки, словно сверла стальные,

Из пасти торчат.

Он, надменный, сидит,

Изрыгая отравленный чад.

Словно клюв у стервятника,

Загнутый нос его страшен.

А глаза, как у тигра, желты и круглы.

И всегда

На зверей, бесенят и людей

Нагоняет он ужас.

Он огонь выдувает,

Над дикою бездной натужась,

И торчит, как седая щетина,

Его борода.

В дикой ярости

Он завладел неприступной скалою,

И железный валек

Он сжимает в железной руке.

Смотрит робко толпа чертенят,

В беспредельной тоске,

Как плюется огнем он,

Как дышит смертельною мглою.

 

Вглядевшись пристальнее, Сунь У  кун заметил несколько десятков бесенят, которые стояли рядами слева и справа от главного оборотня, в то время как он напускал ветер и туман. Усмехнувшись про себя, Сунь У  кун подумал:   Оказывается, наш наставник тоже обладает некоторым даром предвидения. Он сразу понял, что это не обычный ветер. Так оно и есть. Вот, значит, кто здесь забавляется. Если я, старый Сунь У  кун, применю прием, который называется   Чеснок растолочь  , то есть слечу вниз и начну бить его своим посохом, то, пожалуй, сразу же прикончу его. Однако расправиться с ним таким простым способом, значит запятнать свое доброе имя  .

Надо сказать, что Сунь У  кун от природы был храбр и никогда в жизни не строил козней против своих врагов.

  Вернусь  ка я лучше обратно,  – подумал он,  – и подмаслю Чжу Ба  цзе: пусть сразится с оборотнем. Если Чжу Ба  цзе одержит победу, значит, нам повезло; если же ничего не сможет сделать и оборотень захватит его, то я отправлюсь на выручку и опять прославлюсь. Кстати, Чжу Ба  цзе стал что  то важничать, разленился и не хочет ничего делать; он очень несговорчив и к тому же обжора. Дай  ка я его надую, посмотрим, что он скажет!  .

Сунь У  кун спустился вниз на облаке и явился перед Танским монахом.

–  Ну, что предвещают нам ветер и туман    – спросил тот Сунь У  куна.

–  Да уже прояснилось, и все утихло,  – ответил Сунь У  кун.

–  Ты прав,  – согласился Танский монах,  – стало значительно светлее и тише.

Сунь У  кун рассмеялся.

–  Наставник!  – сказал он.  – Обычно я всегда все вижу, а на этот раз ошибся. Я утверждал, что в ветрах и туманах часто бывают злые духи  оборотни, но оказывается, что это не так.

–  Почему ты так говоришь    – заинтересовался Танский монах.

–  А вот почему. Неподалеку отсюда расположено селение, в котором живут добрые люди. Они варят рис и готовят пампушки из белой муки специально для монахов. Этот туман исходит от парилок, в которых готовят еду на пару.

Чжу Ба  цзе, слышавший эти слова, принял их за правду, привлек к себе Сунь У  куна и тихонько спросил:

–  Брат, а ты хоть успел поесть  

–  Успел, но немного,  – отвечал Сунь У  кун,  – овощи пересолили, и мне они не понравились!

–  Тьфу!  – плюнул с досады Чжу Ба  цзе.  – А я наелся бы досыта, не посмотрел бы, что солоно! А стало бы невмоготу от жажды, вернулся бы и попил воды.

–  А ты разве хочешь есть    – вкрадчиво спросил Сунь У  кун.

–  Еще бы!  – ответил Чжу Ба  цзе.  – Я порядком проголодался. Что, если я первым отправлюсь туда и поем немного  

–  И не говори об этом, брат!  – сказал Сунь У  кун.  – Знаешь, что сказано в древних книгах:   Пока отец жив, сын не должен самовольничать  . Кто же из нас осмелится опередить наставника  

–  Если ты будешь молчать,  – сказал Чжу Ба  цзе,  – то я сейчас же отправлюсь.

–  Я ничего не скажу, но посмотрим, как тебе это удастся,  – задорно ответил Сунь У  кун.

Однако, когда разговор заходил о еде, Чжу Ба  цзе становился смекалистым. Подойдя к наставнику, он поклонился ему и сказал:

–  Наставник, старший брат сказал мне, что жители селения, находящегося неподалеку отсюда, готовят еду для монахов. Но как быть с нашим конем   Не доставим ли мы лишние хлопоты этим добрым людям   Понадобится и сено и зерно! К счастью, ветер утих и туман рассеялся. Вы посидите здесь, а я тем временем принесу сочной травы, мы сперва покормим коня, а уж потом пойдем к добрым людям просить пропитание…

Танский монах очень обрадовался.

–  Чудесно!  – сказал он.  – Что это ты вдруг стал таким заботливым и предупредительным   Ступай и живо возвращайся!

Посмеиваясь про себя, Дурень собрался в путь, но Сунь У  кун задержал его.

–  Брат! Там кормят только благообразных монахов, а уродливым ничего не дают,  – сказал он.

–  В таком случае я сейчас преображусь,  – ответил Чжу Ба  цзе.

–  Вот это верно!  – одобрил Сунь У  кун.  – Так и сделай.

А наш Чжу Ба  цзе, как вам уже известно, владел секретом тридцати шести превращений. Войдя в горное ущелье, он прищелкнул пальцами, прочел заклинание, встряхнулся и превратился в низкорослого тощего монаха. Держа в руках деревянную колотушку в форме рыбы, он стал стучать в нее, напевая в такт гнусавым голосом одно и то же:   О великий бодисатва!   – так как не знал наизусть ни одной сутры.

Тем временем чудовище вобрало в себя ветер и туман, приказало всем бесенятам расположиться кольцевым строем у большой дороги, притаиться и ждать путников. На свою беду Дурень вскоре оказался в этом кольце. Бесенята кинулись на него, окружили и давай хватать, кто за одежду, кто за пояс. Все столпились и сгрудились вокруг него и разом принялись действовать.