西游记俄文版第四章第八十五节1.4

 –  Да перестаньте же вы хватать меня,  – кричал Чжу Ба  цзе, не поняв, в чем дело,  – не тащите! Я побываю у всех вас, зайду поесть в каждый дом.

–  Что же это ты собираешься есть    – загалдели бесенята.

–  Да ведь у вас здесь кормят монахов, вот я и пришел,  – недоумевающе произнес Чжу Ба  цзе.

–  Ах, вот в чем дело!  – вскричали бесенята.  – Ты решил, что тут кормят монахов! Тебе, видимо, неизвестно, что у нас как раз наоборот: едят монахов. Мы все – здешние горные духи  оборотни, охотимся только за вами, монахами, хватаем вас и тащим к себе, сажаем в клеть  парилку, варим на пару и поедаем. А ты вздумал у нас поживиться!

Услышав эти слова, Чжу Ба  цзе струхнул.   Экая обезьяна!  – с досадой подумал он.  – Опять провела меня! Наговорил, что здесь, мол, гостеприимные селения, где кормят монахов. Какое же это селение   И где тут трапеза   Оказывается, я попал к оборотням!  . Раздраженный бесцеремонным обращением бесенят, Дурень сразу же принял свой первоначальный облик, вытащил из  за пояса грабли и начал колотить ими куда попало. Бесенята отпрянули от него и что было духу помчались к своему главарю.

–  О великий князь! Беда пришла!  – сообщили они.

–  Какая еще беда    – удивился главный оборотень.

–  На гору явился монах, аккуратненький такой,  – начали рассказывать бесенята,  – мы стали говорить, что схватим его, потащим домой, сварим на пару и целиком съедим, а если не целиком, то оставим на другой день, благо погода пасмурная, но этот монах, оказалось, умеет превращаться, чего мы никак не предполагали.

–  В кого же он превратился    – спросил старый оборотень.

–  В чудовище с длинным рылом и огромными ушами, а на хребте щетина!  – затараторили бесенята.  – Ничуть непохож на человека. Он схватил грабли и, вращая их колесом в воздухе, стал бить ими куда попало, бессовестный! Так напугал нас, что мы прибежали к тебе, великий князь, доложить об этом.

–  Не бойтесь!  – успокоил их оборотень.  – Сейчас я сам выйду, погляжу на него!

Размахивая железным вальком, оборотень вышел к Чжу Ба  цзе и, приблизившись к нему, стал его разглядывать. Тот в самом деле был ужасно безобразен. Вот послушайте:

 

Нос тупой, в аршин длиною.

Рыло – словно пест огромный.

Как серебряные гвозди,

Два больших клыка торчат.

Уши хлопают, как крылья,

Подымая ветер темный,

Круглые глаза, моргая,

Желтым пламенем горят.

Он порос густой щетиной,

На железный лес похожей.

На затылке – стрел колючих

Вырос частокол большой.

Под своей мохнатой шерстью

Он покрыт шершавой кожей,

Он покрыт седой коростой

И коричневой паршой.

Над косматой головою

Вертит он двумя руками.

Смертоносное оружье –

Грабли с девятью зубцами.

 

Набравшись храбрости, оборотень дерзко окликнул Чжу Ба  цзе:

–  Ты откуда явился и как называешься   Живо отвечай, если хочешь, чтобы я пощадил твою жизнь!

–  Сынок мой, как же это ты не узнал меня, своего прародителя Чжу Ба  цзе!  – ядовито проговорил он.  – Ну  ка, подойди поближе да послушай, что я тебе скажу!

 

До ушей мой рот огромный,

И клыки мои стальные.

Дивной мощью наделен я.

Я в щетине до колен.

Юй  хуан – Владыка неба,  –

Дал мне титул воеводы

И правителем назначил

Мира вод – звезды Тянь  пэн.

Под моим началом было

Ровно восемьдесят тысяч

Воинов Реки Небесной,

Каждый был могуч и смел.

Я в небесных жил чертогах;

То  то было мне раздолье:

Что ни день, то пир горою!

Вволю пил я, вволю ел.

Но однажды вдруг напился,

Опьянел, развеселился

И с придворного красоткой

Развлекался и шутил.

Стал я удалью хвалиться,

На   Ковше   и на   Быке   я

Два дворца, сиявших в небе,

В груды камня обратил!

Блюдо полное сожрал я

С чудотворными грибами

У властительницы Неба,

У царицы Сиванму.

Юй  хуан мне в наказанье

Всыпал тысячу ударов.

И швырнул меня на землю,

Вниз, к несчастью моему!

Строго  настрого велел он,

Чтобы в этом низшем мире

Я душе моей заблудшей

Всю заботу уделил.

Я ж, когда сюда спустился,

В полузверя превратился

И, конечно, Юй  хуана

Наставления забыл.

И задумал я жениться.

Захотел я взять невесту

Из далекого селенья,

Но печален мой удел:

Сунь У  кун со мной столкнулся,

Посохом он замахнулся

С золотыми ободками,  –

И меня он одолел.

А теперь я преклонился

Пред паломником шраманом.

Я теперь коня седлаю.

Я ношу тяжелый груз.

Все долги прошедших жизней

Нынче должен искупить я:

За возврат в обитель неба

Я в смирении борюсь.

Чжу Тянь  пэн я прежде звался –

  Воин на ногах железных  .

Чжу Ба  цзе, монах  служитель

В постриженье я зовусь.