西游记俄文版第四章第九十六节1.1

 Танский наставник подошел к старцам, сложил руки ладонями вместе и произнес:

–  Почтенные благодетели мои! Я, бедный монах, прошу позволения обратиться к вам с просьбой!

Старцы в это время вели праздную беседу и толковали о разных разностях. Рассуждали о годах расцвета и годах упадка, об удачах и неудачах, вспоминали мудрых и прозорливых, геройские подвиги былых времен. Думали, гадали, где теперь находятся сами герои и что с ними стало, сокрушались и вздыхали. Вдруг они услышали, что кто  то обратился к ним. Они поклонились Танскому наставнику в ответ на его приветствие и в свою очередь спросили его:

–  Уважаемый наставник! Что ты хочешь сказать нам  

–  Я, бедный монах из далеких стран. Иду в обитель Будды, чтобы поклониться ему,  – начал Сюань  цзан.  – Только что прибыл в ваш благодатный край и не знаю, как он называется. Не скажете ли вы, где найти доброго хозяина, который покормил бы нас из милости.

–  Наш округ называется Медная башня,  – сказал один из старцев.  – За этим городом есть уезд, который называется уездом Земных духов. Если ты, уважаемый наставник, голоден, можешь не просить подаяния, а ступай дальше, пройдешь через расписные ворота и выйдешь на улицу, ведущую с юга на север, там, на западной стороне, увидишь высокие ворота с башенкой, обращенные на восточную сторону, с изваяниями сидящих тигров. Это будет дом богатого сановника Коу Хуна. Перед воротами увидишь табличку, на которой написано:   Вход для десяти тысяч монахов  . Тебя, пришедшего из дальних стран, там наверняка примут и накормят. Ступай, ступай! Не мешай нам вести беседу!

Танский наставник поблагодарил старцев и вернулся к своим.

–  Это округ Медная башня уезда Земных духов,  – сказал он, обращаясь к Сунь У  куну.  – Старцы сказали мне, что, пройдя через расписные ворота, мы выйдем на улицу, которая ведет с юга на север. На этой улице стоят ворота с башенкой, обращенные к востоку, с изваяниями сидящих тигров. Там живет богатый сановник Коу Хун. Перед воротами есть табличка, на которой написано:   Вход для десяти тысяч монахов  . Старцы посоветовали мне отправиться туда и попросить, чтоб нас покормили.

–  Вот уж поистине Западная страна – обитель Будды,  – воскликнул Ша  сэн.  – Здесь чуть ли не в каждом доме накормят монаха. Поскольку это всего лишь уезд, нам не придется получать здесь пропуск. Давайте зайдем туда, попросим покормить нас, подкрепимся и – в путь  дорогу.

И вот наставник и трое его учеников, медленно шагая, пошли по главной улице. Прохожие в страхе глазели на них, окружив со всех сторон и строя на их счет различные догадки и предположения. Наставник велел своим ученикам молчать и все время твердил:   Ведите себя пристойно  . Они шли, опустив головы, не осмеливаясь глаз поднять. Завернув за угол, наши путники действительно увидели большую улицу, ведущую с юга на север, и пошли по ней.

Вскоре им бросились в глаза ворота с башенкой и изваяниями тигров. Затем они увидели стенку, служившую щитом, на которой висела большая вывеска:   Вход для десяти тысяч монахов  . Танский монах восторженно воскликнул:

–  Вот уж поистине здесь, на западе, настоящая райская обитель Будды! Тут уж нас никто не обманет: ни мудрый, ни глупый. Я было не поверил тем старцам. Но вот видите, они сказали сущую правду.

Чжу Ба  цзе – грубый по природе – уже хотел было войти в ворота, но Сунь У  кун удержал его:

–  Постой!  – сказал он.  – Обождем, когда кто  нибудь выйдет, расспросим обо всем и уж тогда войдем.

–  Старший брат прав,  – сказал Ша  сэн,  – как бы нам не разгневать здешнего благодетеля, а то войдем запросто, как будто мы свои.

Путники остановились, расседлали коня и сняли поклажу.

Вскоре из ворот вышел седовласый человек с безменом в одной руке и с корзинкой в другой. При виде наших путников он так перепугался, что выронил все из рук и стал пятиться назад.

–  Хозяин!  – воскликнул он.  – У ворот стоят четверо монахов весьма странных на вид.

В это время хозяин дома, опираясь на посох, прогуливался по внутреннему дворику, непрестанно славя Будду. Услышав это известие, он от неожиданности выронил свой посох и поспешил к воротам встретить пришельцев. Не обращая внимания на безобразные лица учеников Танского монаха, он радушно приветствовал их:

–  Входите, милости просим! Входите!  – любезно приглашал он.

Танский наставник и его спутники с величайшей почтительностью и скромностью вошли в ворота. Хозяин шел впереди, показывая дорогу. Они свернули в переулок и подошли к дому.

–  Это – помещение для самых почетных гостей,  – сказал хозяин,  – здесь есть специальные залы для моления Будде, для чтения священных книг и для вкушения трапезы. Я и мои домочадцы, старые и малые, живем в помещении для менее почетных гостей.

Танский монах то и дело выражал свой восторг и был очень доволен. Он достал свое монашеское одеяние, облачился в него, поклонился изваянию Будды и вошел в молельню. О том, что он увидел там, лучше рассказать в стихах:

 

Дым волной ароматной

Плывет в этом маленьком храме,

И сквозь легкое марево

Яркие свечи горят.

Зал блестит позолотой

И пышно разубран цветами,

И узорчатых стен

Поражает роскошный наряд.

Здесь для мирной молитвы

Все смогут найти богомольцы,

Красной киноварью

Перекладин покрыты ряды,

Из червонного золота

Блещут на них колокольцы,

Колыхаясь вверху,

Как в саду – наливные плоды.

В глубине, на подставках,

Сверкающим лаком покрытых,

Барабаны узорные

Друг против друга стоят,

Сотни Будд золотых,

Как живые, повсюду глядят,

И ковры дорогие

Пестреют на мраморных плитах,

А на пышных хоругвях,

Цветными шелками расшитых,

Реют восемь   сокровищ  ,

Расцветкою радуя взгляд.

Много утвари древней:

Курильниц и ваз вереницы,

Старой бронзой блестя,

Протянулись вдоль каждой стены,

В темных чашах курильниц

Сандал благовонный дымится,

И тяжелые вазы

Живых ненюфаров полны.

А на пестрых столах,

Изукрашенных лаком цветистым,

Дорогие шкатулки

Сверкают искусной резьбой.

Здесь предаться ты можешь

Раздумьям глубоким и чистым,

Благородных курений

Вдыхая туман голубой.

Полон пышных святынь,

Изваяний и знаков заветных,

День и ночь этот зал

Для молитв и гаданий готов:

На столах нарисованы

Пять облаков разноцветных,

А шкатулки полны

Лепестками душистых цветов.

Вот стеклянные чаши:

Чиста и прозрачна, сверкает

В них святая вода.

Вот напевно и мерно звенит

Золоченое било

И словно наш дух окликает,

И от грешной земли