ИЗ ПИСЬМА К ВЯЗЕМСКОМУ

 Сатирик и поэт любовный,

Наш Аристип и Асмодей,

Ты не племянник Анны Львовны,

Покойной тетушки моей.

Писатель нежный, тонкий, острый,

Мой дядюшка - не дядя твой,

Но, милый,- музы наши сестры,

Итак, ты все же братец мой.

 

 

* * *

 

О муза пламенной сатиры!

Приди на мой призывный клич!

Не нужно мне гремящей лиры,

Вручи мне Ювеналов бич!

Не подражателям холодным,

Не переводчикам голодным,

Не безответным рифмачам

Готовлю язвы эпиграмм!

Мир вам, несчастные поэты,

Мир вам, журнальные клевреты,

Мир вам, смиренные глупцы!

А вы, ребята подлецы, -

Вперед! Всю вашу сволочь буду

Я мучить казнию стыда!

Но если же кого забуду,

Прошу напомнить, господа!

О, сколько лиц бесстыдно-бледных,

О, сколько лбов широко-медных

Готовы от меня принять

Неизгладимую печать!

 

 

* * *

 

Наш друг Фита, Кутейкин в эполетах,

Бормочет нам растянутый псалом:

Поэт Фита, не становись Фертом!

Дьячок Фита, ты Ижица в поэтах!

 

 

* * *

 

Сказали раз царю, что наконец

Мятежный вождь, Риэго, был удавлен.

"Я очень рад, - сказал усердный льстец, -

От одного мерзавца мир избавлен".

Все смолкнули, все потупили взор,

Всех рассмешил проворный приговор.

Риэго был пред Фердинандом грешен,

Согласен я. Но он за то повешен.

Пристойно ли, скажите, сгоряча

Ругаться нам над жертвой палача?

Сам государь такого доброхотства

Не захотел улыбкой наградить:

Льстецы, льстецы! старайтесь сохранить

И в подлости осанку благородства.