西游记俄文版第二章第四十六节1.6

 –  При гражданском купанье одежды не снимают,  – пояснил Сунь У  кун,  – и, скрестив руки, бросаются в воду вниз головой. При этом одежда ни в коем случае не должна быть запачкана. Маленькое пятнышко уже означает проигрыш. При военном купанье необходимо раздеться догола и прыгнуть в котел, а там по собственному усмотрению проделывать разные прыжки, фокусы и вообще забавляться вовсю. Надо также принести вешалку для одежды и полотенце.

–  Какой же из этих двух видов купанья вы предпочитаете    – обратился государь к даосу Сила барана.

–  Если выбрать гражданское купанье,  – смекнул даос,  – то этот мошенник, пожалуй, пропитает свое платье какой  нибудь жидкостью, которая предохранит его от масла. Лучше военное купанье.

–  Простите мне мою неучтивость,  – сказал, выступив вперед, Сунь У  кун.  – Мне все время приходится начинать.

С этими словами он разделся, потянулся всем телом, прыгнул прямо в котел с кипящим маслом и начал там барахтаться и кувыркаться, словно купался в воде.

–  Ну и обезьяна!  – шепнул Чжу Ба  цзе Ша  сэну, глядя на Сунь У  куна и покусывая пальцы.  – Зря мы подтрунивали над ней. Кто мог подумать, что она способна на такие дела   Вдруг Сунь У  кун заметил, что они шепчутся, и это показалось ему подозрительным.

  А Дурень продолжает издеваться надо мной,  – подумал он.  – Вот уж поистине:   Умный трудится, а дурак наслаждается праздностью  . Мне приходится проделывать всякие штуки, а они стоят себе и блаженствуют. Ну, погодите, подстрою я вам штуку, натерпитесь страху  .

Сунь У  кун с шумом погрузился в котел и, опустившись на дно, превратился в финиковую косточку.

–  Ваше величество,  – доложил главный палач,  – монашек сварился.

Правитель очень обрадовался и приказал выловить из котла тело Сунь У  куна. Палач взял шумовку и стал шарить ею в котле. Однако отверстия в шумовке были чересчур велики, и Сунь У  кун, превратившийся в финиковую косточку, естественно, проскальзывал сквозь них.

–  Этот монах был совсем тщедушный и, видимо, от него ничего не осталось,  – сообщил главный палач.

–  Схватить остальных трех монахов и бросить их в котел!  – приказал тогда правитель.

Сначала схватили Чжу Ба  цзе, и так как вид у него был особенно страшный, его повалили лицом вниз, а затем скрутили ему назад руки.

–  Ваше величество,  – воскликнул в совершенном смятении Трипитака.  – Простите смиренного монаха. Мой ученик, приняв нашу религию, совершил немало славных дел. И теперь, когда он погиб в котле с кипящим маслом, я не хочу больше жить. Вы – правитель, и все здесь подвластны вам. Прикажите мне умереть, и я умру. Только перед смертью я хотел бы просить вас об одной милости: велите принести мне полчашки холодного рисового отвара и три бумажных жертвенных коня. Я совершу жертвоприношение душе умершего и помолюсь за него. После этого я готов принять смерть.

–  Недаром говорят,  – заметил правитель,  – что китайцы отличаются высоким чувством долга.

После этого он велел принести все, что просил Трипитака. Когда это было сделано, Трипитака позвал Ша  сэна и вместе с ним подошел к котлу. Несколько человек схватили Чжу Ба  цзе за уши и тоже подтащили его к котлу.

–  О ученик мой, Сунь У  кун!  – воскликнул Трипитака:

 

С тех пор как ты принес монашеский обет,

Ты в путешествии спасал меня от бед.

Заботу, милость и любовь твою ко мне

Тогда не раз в чужой я видел стороне.

Хотели мы достичь Великого пути.

Как мог задумать ты в обитель тьмы уйти  

При жизни к одному ты весь был устремлен,

И цель твоя была – достать святой канон,

И, даже смерть вкусив, ты веру сохранил.

В какой бы дальний край твой дух ни воспарил,

Меня ты должен ждать средь гробовых святынь,

И вместе улетим мы на гору Лэй  инь.

 

–  Учитель,  – не вытерпел Чжу Ба  цзе.  – Вы молитесь совсем не так, как нужно. Ша  сэн! Ты поднеси за меня чашку с рисовым отваром, а я буду читать молитву.  – И он, тяжело дыша, заговорил:

 

Ты, обезьяна с шерстью шелудивой,

Невежественный бимавэнь!

Ты, на смерть осужденный справедливо,

Варишься в масле, бимавэнь!

Вот для тебя пришел последний день!

Покончено с тобою, бимавэнь!

 

Сунь У  кун, который все это слышал, не выдержал, принял свой обычный вид и, выскочив наружу, как был голый и весь в масле, стал на краю котла.

–  Дубина неотесанная!  – крикнул он.  – Ты кого это тут ругаешь  

–  Ученик мой!  – воскликнул Трипитака.  – Как ты напугал меня!

–  Да, прикидываться мертвым наш брат мастер,  – заметил Ша  сэн.

–  Ваше величество,  – докладывали в это время перепуганные насмерть чиновники.  – Монах вовсе не умер. Видите, он вынырнул из масла.

Между тем главный палач, опасаясь, как бы его не наказали за ложное донесение, поспешил доложить:

–  Вначале монах действительно сварился, но так как он умер в неположенный день, душа его вернулась обратно.

Услышав это, Сунь У  кун рассвирепел. Он выскочил из котла, вытерся и надел платье. Затем он схватил свой посох и, взмахнув им, ринулся на главного палача. Удар был тяжел, и от палача осталось мокрое место.

–  У кого это душа вернулась    – кричал Сунь У  кун.

Перепуганные насмерть чиновники поспешили освободить от веревок Чжу Ба  цзе и, повалившись на колени, взмолились:

–  Смилуйтесь над нами, смилуйтесь!

Правитель сошел с трона и хотел было удалиться, однако Сунь У  кун задержал его:

–  Ваше величество, а теперь прикажите вашему наставнику искупаться в масле.

–  О мой наставник,  – произнес государь, дрожа от страха,  – спасите меня! Скорее искупайтесь в масле, иначе этот монах пустит в ход свой посох.

Сила барана сошел вниз, так же, как и Сунь У  кун, снял с себя одежду и, прыгнув в котел, стал там плавать и кувыркаться.

Оставив правителя, Сунь У  кун подошел к котлу и велел слугам подбрасывать хворосту. Затем он опустил руку в котел и так и ахнул. Масло было холодным как лед.

  Когда я купался, масло было горячим,  – раздумывал он,  – а сейчас оно совершенно холодное. Понятно! Этому даосу помогает Царь драконов  .

Тут Сунь У  кун взвился ввысь и произнес заклинание, начинающееся словом   Ань  , которым вызывал Царя драконов Северного моря.

–  Я тебе покажу, несчастный червяк с рогами,  – набросился он на дракона, когда тот явился на его зов.  – Как ты смеешь помогать этому даосу, поручив дракону холода охранять его   Ты, что же, хочешь, чтобы он вышел победителем!