西游记俄文版第三章第五十四节1.1

 –   Ты что      – всполошилась женщина.   – Разве можно    Ты меня до смерти перепугал! Ведь если выпить целую бадью, то все нутро и кишки растворятся.

Чжу Ба   цзе испугался и перестал шуметь, скромно испив пол чашечки чудодейственной воды.

Прошло времени ровно столько, сколько требуется, чтобы съесть плошку горячей пищи, и животы у обоих стало сводить от боли. Послышалось громкое урчание, раза три, а то и больше. После этого Чжу Ба   цзе не удержался, и у него полило и спереди и сзади. Танский монах собрался было удалиться в укромное место, но Сунь У   кун остановил его:

–   Наставник! Не выходи на двор, не то тебя ветром продует и схватишь послеродовую горячку.

Женщина поспешно принесла два чистых ведра и предложила обоим воспользоваться ими для своих нужд.

Прошло немного времени, обоих пронесло по нескольку раз, и тогда лишь боль утихла, а животы опали.

Женщина сварила жидкий рисовый отвар и дала больным поесть.

–   Тетушка!   – сказал Чжу Ба   цзе – Я совершенно здоров, и мне этот отвар ни к чему. Ты лучше согрей воды и дай мне обмыться, а то стыдно садиться к столу в таком виде.

Тут Ша   сэн начал отговаривать его:

–   Брат мой! Нельзя тебе мыться. В течении месяца после родов не следует мочить тело, а то можно заболеть.

Чжу Ба   цзе стал возражать:

–   Да разве это роды    Просто выкидыш,   – говорил он,   – чего там бояться    Хоть бы грязь смыть.

Тем временем женщина согрела воды и обмыла обоим пострадавшим руки и ноги. После этого Танский монах выпил две чашечки рисового отвара, а Чжу Ба   цзе одним духом проглотил плошек десять, а то и больше, и все просил прибавки.

Сунь У   кун стал подсмеиваться над ним:

–   Нечего тебе объедаться, обжора ты этакий! Меньше ешь, а то опять у тебя брюхо станет похожим на мешок с песком!

Однако Чжу Ба   цзе не обращал внимания.

–   Ничего, ничего!   – говорил он, уплетая за обе щеки.   – Чего мне бояться, я ведь не свинья   матка!

Женщины снова принялись за стряпню.

Пожилая женщина обратилась к Танскому монаху:

–   Почтенный наставник!   – вежливо произнесла она,   – подари нам оставшуюся чудодейственную воду.

Сунь У   кун не удержался и снова пошутил:

–   Эй, Дурень! Будешь еще пить воду      – крикнул он Чжу Ба   цзе.

–   А зачем      – отозвался тот.   – У меня живот больше не болит, думаю, что и плода не осталось. Теперь уж все прошло, и вода не нужна.

–   Ну, раз так,   – сказал Сунь У   кун, обращаясь к женщинам,   – дарю вам эту целебную воду.

Пожилая женщина поблагодарила Сунь У   куна и, перелив оставшуюся воду в глиняный чан, закопала его в землю на заднем дворе.

–   Теперь этой воды нам хватит до конца жизни,   – сообщила она своим подругам, и все они возликовали.

Когда еда поспела, женщины накрыли на стол и пригласили Танского монаха и его учеников покушать. После трапезы все отправились на отдых.

На другой день, как только рассвело, наставник и его ученики отблагодарили гостеприимных женщин и покинули селение. Сюань   цзан взобрался на белого коня, которого вел под уздцы Чжу Ба   цзе, Ша   сэн взвалил на спину поклажу, а Великий Мудрец Сунь У   кун шел впереди, указывая путь.

 

Очищены от ереси словесной,

Избавлены от мерзости телесной.

От гнусного плода освободив утробу,

Отбросив суету, волненье и тревогу,

Вновь следуют они своей дорогой…

 

О том, не приключилось ли с нашими путниками еще чего   нибудь в женском царстве, вы узнаете, прочитав следующую главу.

в которой рассказывается о том, как праведный монах попал в столицу женского царства, и о том, как смышленая обезьяна придумала избавление от женских соблазнов

 

Итак, мы рассказали вам о том, что Танский монах и его спутники покинули гостеприимное селение и направились на запад. Не прошли они и сорока ли, как достигли пределов столицы женского царства Силян. Танский монах, ехавший верхом, первый увидел городские стены и, указывая на них, обратился к Сунь У   куну:

–   Мы приближаемся к городу,   – сказал он.   – Уже отсюда слышно, какой он шумный. Видимо, это главный город женского царства Силян. Будьте начеку и ведите себя по всем правилам приличия. Ни в коем случае не допускайте разнузданности и легкомыслия, чтобы не уронить свое монашеское достоинство.

Все трое обещали строго соблюдать его приказание.

Вскоре они прибыли к восточной заставе города. Все, кто попадался им на пути, были в длинных юбках и коротких кофтах, с напудренными лицами и напомаженными волосами. Вскоре они убедились, что здесь и старые и малые – все поголовно женщины. По обеим сторонам улицы шла бойкая торговля на лотках. Завидев проходивших мимо четверых монахов, и торговки и покупательницы разом захлопали в ладоши и стали весело кричать:

–   Людское семя явилось! Людское семя явилось!

Эти крики всполошили Танского монаха, который протискивался сквозь толпу. Но не тут   то было. Женщины запрудили всю улицу. Кругом раздавались веселые голоса, смех, шутки. Чжу Ба   цзе стал зычным голосом кричать, чтобы рассеять толпу.

–   Продается свинья! Продается свинья! Я и есть свинья, которая продается!

Сунь У   кун остановил его:

–   Братец! Перестань молоть чепуху. Лучше покажи им свою настоящую рожу да напугай их.

Чжу Ба   цзе два раза мотнул головой, поставил торчком свои уши, огромные, как листья лопуха, зачмокал своими вытянутыми губами, величиной с листья лотоса, и так страшно захрюкал, что женщины от страха шарахнулись в сторону, а некоторые даже попадали на землю и поползли.

Вот вам, читатель, стихи, которые подтверждают наш рассказ: