西游记俄文版第三章第五十三节1.8

 Но не отступит сила перед ловкостью ни на шаг,

И головы не склонит перед противником враг.

Шуму борьбы внимая, замерло все вокруг,

Колотит тяжелый посох, жалит проворный крюк!

Клики бойцов подобны звукам медной трубы,

Ветер от их дыханья валит в лесу дубы,

Эхо грохочет в скалах, гром гремит в горах,

Духов тоска терзает, демонов гложет страх…

Злое безумство боя высится до небес,

Заполонив только собою тысячи ли окрест…

В каждом ударе силы черпает Сунь У   кун,

Но от него в упорстве не отстает колдун!

Верит ли чарам черным борющийся злодей,

Или таит тревогу в черной душе своей   

Коль не на жизнь, а на смерть ведут противники бой,

Должен один погибнуть, торжествовать другой.

Кто же у них сумеет жизнь свою уберечь   

Кому же из них придется в землю сырую лечь   

 

Прыгая и притопывая, противники все дальше и дальше отступали от входа в пещеру, и теперь уже бились на склоне горы, где мы их пока и оставим.

Между тем Ша   сэн с бадьей и веревками шмыгнул в дверь, но ему преградил дорогу к роднику привратник.

–   Ты кто такой      – закричал он.   – Кто позволил тебе войти сюда и брать воду   

Ша   сэн поставил бадью с веревкой наземь, достал посох, укрощающий злых бесов, и, не говоря ни слова, стал бить привратника по голове. Тот не успел увернуться и повалился на землю с перебитым левым плечом, катаясь от боли. Тогда Ша   сэн стал бранить его:

–   Я бы мог забить тебя до смерти,   – орал он,   – но щажу лишь потому, что ты имеешь человеческий облик, убирайся отсюда и не мешай мне: я хочу достать воды из родника!

Привратник пополз в глубь пещеры, причитая и охая от боли. А Ша   сэн тем временем опустил бадью в родник и, зачерпнув воды до краев, вышел из пещеры и вскочил на облако. Пролетая мимо сражающегося Сунь У   куна, он крикнул ему:

–   Братец! Пощади его! Я достал воды.

Сунь У   кун услышал и, отразив посохом удар волшебного крючка, сказал отшельнику:

–   Я готов биться с тобой не на жизнь а на смерть, но ты ведь ни в чем не провинился передо мною и, кроме того, я пощажу тебя ради твоего брата – Князя с головой быка. Первый раз, когда я пришел сюда, ты дважды своим волшебным крючком помешал мне набрать воды. Зато теперь я тебя перехитрил, выманил из пещеры, как охотник выманивает тигра из логова. Пока мы с тобой бились, один из учеников моего наставника успел проникнуть в пещеру и набрать воды. Будь уверен, что если бы я обратил все свое волшебство против тебя, то будь ты не один, а десять таких, как ты, чародееев   отшельников, все равно всех бы вас забил до смерти. Но, право, я лучше сохраню тебе жизнь. Живи, сколько тебе суждено, но, смотри, не смей больше поступать так с теми, кто будет просить у тебя чудодейственной воды.

Однако чародей   отшельник не отличал добра от зла. Он продолжал махать крючком, а затем неожиданно хлестнул Сунь У   куна крючком по ногам. Но тот успел подскочить и бросился на отшельника с криком:    Стой! Не уйдешь!    Не успел чародей опомниться, как Сунь У   кун одним ударом сшиб его с ног. Тогда Великий Мудрец вырвал у него волшебный крючок, разломал его пополам, а затем еще раз на четыре части. Швырнув их наземь, он закричал на отшельника:

–   Скотина ты этакая! Будешь еще безобразничать   

Дрожа от страха и превозмогая стыд, отшельник молчал. Тогда Сунь У   кун громко расхохотался, вскочил на облако и улетел. О том, что произошло, сложены стихи:

 

Пусть будешь ты трудиться без конца,

Не выплавить тебе чистейшего свинца,

Коль настоящей не возьмешь воды.

Плодов не принесут твои труды.

Не испарится ртуть блестящая бесследно,

Коль настоящей не найдешь воды

И не добавишь в сплав в количестве потребном.

Не обладают материнским свойством

Свинец тяжелый и живая ртуть,

Но киноварь таит бессмертья суть

В своем чудесном и таинственном устройстве.

Напрасно принял небывалый плод

В утробе мужеской обличие людское,

Окажет мать   земля содействие благое

И снадобья в себе целебные найдет.

Мудрец свое исполнил назначенье:

В коварных помыслах, делах удостоверясь,

Он растоптал злокозненную ересь,

Установил основы верного ученья.

 

На благодатном луче Великий Мудрец быстро догнал Ша   сэна. Радостные и довольные тем, что удалось раздобыть чудодейственной воды, они вернулись в селение и на облаке спустились вниз.

Чжу Ба   цзе с нетерпением ожидал их, прислонившись к притолоке. Он громко стонал. Живот его стал еще огромнее. Сунь У   кун подкрался к нему и спросил:

–   Ну, когда тебе родить, Дурень   

Чжу Ба   цзе вздрогнул от неожиданности.

–   Не надо так шутить, брат мой,   – проговорил он.   – Принес водицы   

Сунь У   кун хотел было еще посмеяться над Дурнем, но тут подошел Ша   сэн:

–   Принесли воду, принесли!   – со смехом возвестил он.

Танский монах, превозмогая боль, принялся благодарить:

–   Сколько хлопот я причинил вам, братья мои,   – говорил он, извиняясь.

Женщины тоже обрадовались и, не переставая кланяться,   – говорили:

–   О бодисатва! Вот уж поистине редко встретишь таких людей!

Одна из женщин поспешно достала маленькую фарфоровую чашечку с рисунками, зачерпнула полчашечки воды и подала Танскому монаху.

–   Возьми, почтенный наставник!   – проговорила она.   – Пей потихоньку: как только допьешь, так сразу же плод растворится.

Чжу Ба   цзе перебил ее:

–   Что мне чашечка, давайте всю бадью, я разом выпью.