西游记俄文版第三章第五十六节1.7

 Среди разбойников, о которых уже шла речь выше, действительно был сын старика Яна. Утром того дня, когда Сунь У   кун у пригорка убил обоих главарей, вся шайка разбежалась и лишь ночью, ко времени четвертой стражи, разбойники снова собрались вместе и стали стучаться в ворота усадьбы.

Старик поспешно облачился и сказал своей старухе:

–   Жена! Опять эти негодяи явились!

–   Ну что же    Ступай, отворяй ворота!   – сказала женщина.   – Пускай идут в дом.

Не успел старик открыть ворота, как вся шайка ворвалась с криками:    Мы голодны, мы есть хотим!   

Сын старика поспешил к себе, разбудил жену и велел ей варить рис и готовить еду; затем он направился в кухню и, заметив, что возле очага нет хвороста, побежал на задний двор.

Вернувшись на кухню, он спросил жену:

–   Чей это белый конь стоит у нас на дворе   

–   Тут к нам забрел какой   то монах из восточных земель, который идет за священными книгами. Вчера вечером он попросился на ночлег. Свекор   батюшка и свекровь   матушка накормили его постной пищей и уложили спать в хижине…

Выслушав жену, разбойник вышел из дома, стал хлопать в ладоши и смеяться.

–   Ребята!   – сквозь смех крикнул он.   – Вот удача так удача! Ведь обидчик   то, оказывается, ночует у нас в доме!

–   Какой обидчик    Что за обидчик      – загалдели разбойники.

–   Да тот самый монах, который убил наших главарей. Он попросился переночевать у нас и сейчас как ни в чем не бывало спит в хижине.

–   Вот хорошо!   – обрадовались негодяи.   – Сейчас схватим этих лысых ослов и изрежем на мелкие кусочки; во   первых, нам достанется их поклажа и белый конь, а во   вторых, мы отомстим за смерть наших главарей!

–   Не торопитесь,   – остановил их сын старика,   – ступайте пока точить ножи, а я наварю вам каши. Поедим сперва досыта, а затем разделаемся с ними.

Разбойники принялись точить свое оружие. Одни точили ножи, другие – копья.

Старик Ян слышал, о чем говорил его сын с разбойниками; он крадучись отправился на задний двор и разбудил Танского монаха и его спутников:

–   Мой сын   негодяй привел сюда всю свою шайку,   – прошептал он.   – Они узнали, что вы здесь, и собираются погубить вас. Я не могу допустить, чтобы вы, далекие странники, погибли в моем доме от рук злодеев. Живее собирайте свою поклажу и идите за мною. Я выведу вас через заднюю калитку.

Танский монах, трясясь от страха, стал отбивать земные поклоны и благодарить старика, а затем велел Чжу Ба   цзе взять коня, Ша   сэну – нести поклажу, а Сунь У   куну – его посох с золотыми обручами.

Старик открыл калитку, выпустил беглецов, а сам так же тихонько вернулся и лег спать.

Тем временем негодяи наточили ножи и копья и наелись каши до отвала. Наступил час предутренней пятой стражи. Вся шайка устремилась на задний двор, но никого там не обнаружила.

Стали искать с фонарями, искали долго, но монахов так и не нашли, а потом увидели, что задняя калитка раскрыта настежь. Тут все стали кричать:    Убежали! Убежали через заднюю калитку!    – и пустились в погоню. Разбойники летели стрелой и, когда восток заалел, заметили вдали Танского монаха. Услышав погоню, Сюань   цзан оглянулся и увидел, что за ними гонятся человек двадцать, а то и тридцать разбойников с копьями и ножами.

–   Братья!   – крикнул монах своим спутникам.   – Нас догоняют разбойники! Что делать    Как быть   

–   Успокойся, наставник!   – отвечал Сунь У   кун.   – Не волнуйся! Сейчас я с ними расправлюсь!

Танский монах придержал коня и строго сказал:

–   Смотри, даже ранить никого из них не смей. Попугай их, пусть разбегутся,   – и все!

Но Сунь У   кун уже не слушал. Он выхватил свой посох и, обернувшись, пошел навстречу разбойникам:

–   Куда изволите спешить, уважаемые господа      – насмешливо спросил он.

–   Ах ты, лысый невежа!   – кричали разбойники.   – Верни к жизни наших славных предводителей!

Они окружили Сунь У   куна плотным кольцом, нанося ему удары копьями и ножами.

Великий Мудрец Сунь У   кун помахал в воздухе своим волшебным посохом, и он стал толщиной с плошку. Затем он принялся колотить разбойников направо и налево. И те, кого касался посох, тут же падали замертво. Трещали кости, летели клочья кожи. Более смышленые удрали, глупцы же все предстали перед владыкой ада Янь   ваном.

Танский монах, сидя верхом на коне, издали наблюдал за этим побоищем. Увидев, как много людей попадало на землю, он испугался и погнал коня на запад. Чжу Ба   цзе и Ша   сэн не отставали от него ни на шаг и, как говорится, рядом со стременем, с одной стороны и рядом с плетью – с другой, следовали за своим наставником. А Сунь У   кун тем временем стал спрашивать раненых разбойников:

–   Кто здесь сын почтенного старика Яна   

Один из раненых, хныча, сказал:

–   Вон тот, в желтом, господин наш!

Сунь У   кун подошел к раненому, вырвал у него из рук острый нож и одним ударом отрубил ему голову, затем взял голову за волосы, стряхнул кровь, спрятал посох и очень быстро нагнал Танского монаха.

Поднеся голову убитого своему наставнику, Сунь У   кун сказал:

–   Учитель мой! Эта голова принадлежит непокорному сыну уважаемого старика Яна. Я ее взял как доказательство нашей победы.