西游记俄文版第三章第六十三节1.2

 Зять царя драконов выслушал Сунь У   куна и с холодной усмешкой произнес:

–   Так, так, так! Значит, ты идешь за священными книгами    Зачем же тебе понадобилось соваться в чужие дела без всяких к тому причин! Пусть даже я украл сокровище пагоды, тебе   то что    Ты ведь идешь за священными книгами! Ну и иди!

–   Э, да я вижу, этот негодяй и грабитель понятия не имеет о справедливости! По   твоему выходит, что раз я не получал милостей от повелителя той страны и не ел его хлеба, значит, мне не следует помогать ему и оказывать услуги; но можешь ли ты понять, что в течение нескольких лет невинно страдают монахи монастыря Золотое сияние, которые приходятся мне собратьями, и причиной их страданий являетесь вы со своим тестем, так как похитили сокровища их пагоды и осквернили ее. Как же могу я не вступиться за них и не снять с них напраслины   

–   Ну, в таком случае нам придется померяться силами. Пословица гласит:    Когда воюют – не остается места для жало – сти   , а потому не обижайся, если я буду беспощаден! Смотри, рас – прощаешься с жизнью, и не придется увидеть священных книг!

Эти слова привели Сунь У   куна в ярость, и он осыпал оборотня ругательствами:

–   Подлый разбойник, оборотень!   – запальчиво воскликнул он.   – Какими же ты обладаешь силами, что смеешь так говорить со мной    Подойди поближе и отведай посох твоего отца!

Но оборотень ничуть не испугался, отбил секирой удар, и вот на горе Каменный хаос разгорелся бой. Это было лютое побоище. В память о нем сложены такие стихи:

 

Ограбив пагоду, лишив ее сиянья,

Те оборотни заслужили наказанья

За святотатство, дерзость и разбой.

Разгневан был правитель государства,

Узнав про их злодейство и коварство,

И царь драконов утратил свой покой,

Когда, дрожа, ему признались бесы,

Что Сунь У   куну шашни их известны

И что грозит им небывалый бой.

Царю драконов это не по нраву;

Он созывает всю свою ораву

И держит с нею горестный совет,

Сражаться им с противником иль нет   

Однако зять его девятиглавый

Уже в доспехи новые одет:

Неосторожный рвется в бой кровавый!

Весьма самонадеян бес лукавый,

Грозя достойному сопернику расправой:

Самонадеянность – источник многих бед,

Когда не служит истине и праву;

Велик и страшен Сунь У   куна гнев:

О благе храма древнего радея,

Искусно славным посохом владея,

На беса он бросается, как лев,

Стремясь жестоко поразить злодея.

Но тот, в искусстве бранном преуспев,

Своей секирой верною гордится,

И сам торопится с врагом сразиться,

И нападает сам, рассвирепев

Он сыплет дерзновенными речами

Из восемнадцати разверзтых губ,

Своими восемнадцатью очами

Пронзает, словно острыми мечами –

Глаза его страшны, а голос груб.

У Сунь У   куна руки, что железо –

Не меньше тысячи, пожалуй, цзиней весом,   –

Их озаряет благодатный луч,

Чтобы помочь ему в сраженье с бесом;

Однако тот и ловок и могуч!

Секира с посохом взлетают быстро,

И, опускаясь, порождают искры,

Сверкают, словно молнии из туч.

   В чужую ссору лезешь, ты, безумный!   –

Кричит в сердцах противник Сунь У   куна,   –

Зачем суешь в чужое дело нос      .

   А ты зачем сокровища унес

Из пагоды чужой, скажи на милость   

Быть может, для тебя они хранились   

Что мне ответишь ты на мой вопрос      –

Мудрец ему кричит с великой злобой: –

Верните все, что вы украли оба,

И ты и твой звероподобный тесть,

Иль вам обоим головы не снесть!   .

Шум поединка слышен повсеместно –

В широком поле и в ущелье тесном,

В глуши лесов и в тишине небес.

Сражаются враги, но неизвестно,

Кто – Сунь У   кун или оборотень бес –

Получит в этой битве перевес.

 

Более тридцати раз схватывались противники, но так и нельзя было сказать, кто победит. Чжу Ба   цзе стоял у подножья горы и наблюдал за боем. Наконец он решил, что бой в самом разгаре, поднял свои грабли и стал подкрадываться, чтобы нанести оборотню удар в спину. Но, как вы знаете, читатель, у беса было девять голов и девять пар глаз. Заметив, что Чжу Ба   цзе подкрадывается сзади и готовится нанести удар граблями, он сразу же отбил грабли концом секиры, в то же время лезвием отразив удар посоха. Прошло еще не то пять, не то семь ожесточенных схваток, но тут бес почувствовал, что ему не устоять перед двумя противниками. Он перекувырнулся, подскочил и сразу же принял свой настоящий облик, превратившись в страшную гидру с девятью головами.

Увидев такое чудовище, можно было умереть со страху!

Вы только послушайте!

 

Покров на ней из ярких, пестрых перьев,

Подбитых снизу легким пухом белым,

На лапах когти остры, как у зверя,

И как из глыбы высечено тело

В длину она с морскую черепаху,

А поперек, пожалуй, в три обхвата;

Крыла у ней – огромного размаха,

И девять глав на шее волосатой.

Чудесный гриф, что прочих птиц сильнее,

И с каждою из них готов сразиться,

Остерегается встречаться с нею,

От зорких глаз ее спешит укрыться.

Их леденящий взгляд и дик и злобен,

И голос зычен и громоподобен.

 

–   Брат!   – вскричал Чжу Ба   цзе, напуганный страшным видом оборотня в образе летающей гидры,   – с тех пор как я принял облик человека, я еще не видывал такого страшилища. От кого могла народиться этакая гадина, не то зверь, не то птица   

–   Да, действительно редко встретишь нечто подобное,   – отвечал Сунь У   кун.   – Очень редко, это верно. Погоди, я все же попробую одолеть его.

Ну и молодец Сунь У   кун! Он поспешно вскочил на благодатное облако и начал колотить посохом по всем девяти головам гидры. Чудовище сразу же проявило свое могущество. Оно расправило крылья, со свистом перевернулось и камнем упало к подножью горы, где стоял Чжу Ба   цзе. Из туловища у него внезапно появилась еще одна голова, раскрылась жуткая пасть, похожая на кровавую чашу, острые зубы ухватили Чжу Ба   цзе за загривок. Чудовище поволокло его к озеру Лазоревые волны и погрузилось с ним на дно. Достигнув ворот дворца царя драконов, чудовище вновь приняло прежний свой облик. Бросив полумертвого Чжу Ба   цзе на землю, Девятиголовый громко крикнул:

–   Эй, слуги! Куда это вы запропастились   

На крик со всех сторон кинулись к Девятиголовому оборотни разных рыб и крокодилов. Тут были голавли, белорыбица, карпы и окуни, черепахи с жестким и мягким панцирем, крокодилы и тритоны.

–   Мы здесь!   – разом отозвались они.

–   Возьмите этого монаха,   – приказал Девятиголовый,   – да покрепче свяжите. Он мне ответит за моих старшин!

Оборотни взялись за Чжу Ба   цзе и общими усилиями, с криком и пыхтением потащили его. В это время старый царь драконов вышел на крики и очень обрадовался, увидев пленника.

–   Как же это тебе удалось изловить этакую скотину      – спросил царь, обращаясь к своему зятю.   – Ты совершил великий подвиг!

Девятиголовый рассказал, как было дело, о чем мы уже знаем. Царь драконов на радостях велел тотчас же устроить пир, чтобы поздравить зятя с успехом, но мы не будем рассказывать о том, как они распивали вино.

Обратимся к Великому Мудрецу Сунь У   куну. Когда он увидел, как оборотень схватил Чжу Ба   цзе, у него сердце сжалось от страха.

   Ну и лихой же этот дьявол!   – подумал Сунь У   кун.   – Мне теперь стыдно возвращаться к наставнику, ведь правитель государства Цзисай засмеет меня… А если я вызову оборотня на единоборство, то, пожалуй, не справлюсь с ним. К тому же у меня и сноровки нет воевать в воде. Дай   ка я приму другой вид, проникну во дворец царя драконов и посмотрю, что сталось с Чжу Ба   цзе. Может, мне удастся освободить его, тогда он поможет мне   .

Ну и Мудрец! Прищелкнув пальцами и прочитав заклинание, он встряхнулся, превратился в краба и, бултыхнувшись в воду, очутился перед триумфальными воротами дворца. Дорога во дворец была ему хорошо знакома, так как он уже был здесь в тот раз, когда увел черепаху с золотистыми глазами, принадлежавшую Князю с головой быка. Добравшись до входа во дворец, он бочком перелез через порог и увидел старого царя драконов, который весело распивал вино со своим зятем. Однако Сунь У   кун не посмел приблизиться к ним и пополз под восточную галерею, где увидел нескольких оборотней   крабов, игравших в какую   то игру. Сунь У   кун стал прислушиваться к их разговору, а затем, усвоив их язык, спросил:

–   Послушайте! Не знаете ли вы, что с тем длиннорылым монахом, которого изловил царский зять    Сдох он   

–   Пока еще не сдох!   – хором ответили крабы   оборотни.   – Не слышишь разве, как он стонет там на привязи, у западной галереи   

Узнав таким образом, где находится Чжу Ба   цзе, Сунь У   кун незаметно перебрался к западной галерее и там действительно увидел Дурня, привязанного к столбу и издававшего протяжные стоны. Сунь У   кун подполз к нему поближе и спросил:

–   Узнаешь меня, Чжу Ба   цзе   

Чжу Ба   цзе по голосу узнал Сунь У   куна и стал жаловаться:

–   Брат! Как же это я попался в лапы этому негодяю   оборотню, вместо того чтобы самому изловить его!

Сунь У   кун оглянулся вокруг и, убедившись, что поблизости никого нет, быстро перекусил клешнями путы, освободил Чжу Ба   цзе и велел ему бежать.

–   А как быть с граблями      – спросил Чжу Ба   цзе, расправляя затекшие руки.   – Оборотень отнял их у меня!