西游记俄文版第四章第七十七节1.2

 Было время второй стражи. Дьяволы столкнули Танского монаха с места, на которое с почетом усадили его вначале. При свете фонарей Танский монах увидел своих спутников: они лежали на полу, связанные по рукам и ногам. Сюань  цзан упал на грудь Сунь У  куна и заплакал.

–  О мой верный ученик,  – причитал Танский монах,  – из каких бед ты выручал меня, скольких дьяволов  оборотней покорил своим волшебством, а теперь ты сам попался. Что же будет со мною, с несчастным монахом  

Чжу Ба  цзе и Ша  сэн, услышав эти причитания, не удержались и зарыдали. Один только Сунь У  кун оставался спокойным.

–  Не волнуйся, наставник!  – посмеиваясь, сказал он.  – И вы, братья, не плачьте! Что бы эти дьяволы ни придумывали, все равно они не причинят нам никакого вреда. Пусть заснут покрепче, тогда мы спокойно выберемся отсюда.

Чжу Ба  цзе не выдержал.

–  Братец, ты снова затеваешь недоброе! Мы ведь связаны пеньковыми веревками, да еще смоченными водой. Тебе  то хорошо, ты ведь тощий и не чувствуешь боли, а каково мне! Да ты взгляни на мои руки. Веревка впилась в них на глубину двух цуней! Как же избавиться от таких пут  

–  Подумаешь, пеньковая веревка,  – со смехом сказал Сунь У  кун.  – Да если бы нас связали канатом толщиной с чайную чашку, и то для меня ничего не стоило бы освободиться. Знаешь пословицу:   Осенний ветер пролетает мимо ушей     Мне это не впервые.

Пока они беседовали, до их слуха донеслись слова старого дьявола:

–  Ай да младший братец! До чего же силен, умен и как ловко выполнил свой замысел! Сам Танский монах оказался в наших руках.

Затем последовало приказание:

–  Эй, слуги, пусть пятеро носят воду, семеро – чистят котел, десять – разжигают огонь, а двадцать – тащат железную клетку. В этой клетке сварим на пару четырех монахов. Сами отведаем, да и слугам нашим дадим по лакомому кусочку, пусть и они обретут долголетие.

Чжу Ба  цзе задрожал от страха.

–  Слышишь, братец   Эти дьяволы собираются нас сварить и съесть.

–  Не бойся! Дай только мне узнать, мастера ли они готовить пищу.

Ша  сэн заплакал.

–  Дорогой брат,  – сквозь слезы проговорил он,  – перестань шутить, не время! Считай, что одной ногой мы уже в преисподней. Не все ли равно теперь – мастера они готовить пищу или нет.

Не успел Ша  сэн проговорить это, как до них донесся голос второго дьявола:

–  Вот Чжу Ба  цзе будет трудно сварить на пару.

Чжу Ба  цзе просиял:

–  Амитофо!  – воскликнул он.  – Кто мой тайный благодетель  

Затем раздался голос третьего дьявола:

–  Если будет трудно сварить, мы сдерем с него шкуру.

Тут Чжу Ба  цзе так перепугался, что начал вопить не своим голосом:

–  Не надо сдирать! Не надо! В крутом кипятке все равно разварится!

Тогда вмешался старый дьявол:

–  Того, кто плохо варится, нужно положить на нижнюю решетку клетки.

Сунь У  кун расхохотался.

–  Ну, Чжу Ба  цзе, не бойся, эти дьяволы ничего не смыслят в стряпне.

–  Откуда ты знаешь    – полюбопытствовал Ша  сэн.

–  А вот откуда. Когда варят на пару, продукты начинают развариваться сверху. То, что плохо разваривается, кладут на верхнюю решетку и увеличивают огонь, чтобы он охватил кругом весь котел. Если же класть их на нижнюю решетку, хоть полгода вари, все равно останутся сырыми. А дьявол говорит, что Чжу Ба  цзе надо положить вниз. Ясно, что он ни черта не смыслит.

–  Братец!  – воскликнул Чжу Ба  цзе.  – Выходит, они собираются сварить нас заживо. И как только увидят, что пар от меня не идет, оттащат, перевернут на другую сторону и снова на огонь, пока не разварят с обеих сторон. Стало быть, нутро мое останется сырым. Так, что ли  

Пока он говорил, прибежали бесенята.

–  Вода кипит!  – доложили они.

Дьявол распорядился втащить пленников. Толпа бесенят сразу же приступила к делу. Чжу Ба  цзе уложили на самую нижнюю решетку клетки, а Ша  сэна – на вторую. Сунь У  кун, смекнув, что и его сейчас понесут, тотчас освободился от веревок. Зажгли фонари.   При таком тусклом свете удобно действовать!   – мелькнуло у Сунь У  куна в голове. Он вырвал у себя шерстинку, дунул на нее своим волшебным дыханием и произнес:   Превратись!  . Шерстинка сразу же превратилась в точную копию Сунь У  куна, тоже связанного веревками. Сам же он, став бесплотным, подскочил вверх, застыл в воздухе и, свесив голову, стал смотреть вниз.

Бесенята, конечно, ничего не заметили, а потащили мнимого Сунь У  куна и положили его на третью решетку. Наконец дошла очередь до Танского монаха. Его повалили навзничь, скрутили веревками и внесли на четвертую решетку. Дрова были сухие, и костер горел ярким пламенем.

Великий Мудрец не смог удержаться от горестного возгласа:

–  Чжу Ба  цзе и Ша  сэну вначале ничего не сделается, а вот бедный наставник сразу разварится. Надо, не мешкая, спасать его!

Добрый Сунь У  кун тотчас прищелкнул пальцами и произнес заклинание:   Ом мани падме хум! Цянь Юань Хэн Ли Чжэнь!  .

Не успел он произнести последние слова, как к нему в виде тучки явился царь драконов Северного моря и, низко кланяясь, воскликнул:

–  Дракон Ао  шунь из Северного моря приветствует тебя!

Сунь У  кун остановил его:

–  Ну что за церемонии! Встань! Прошу тебя! Не будь серьезного дела, я не осмелился бы потревожить тебя. Но мой наставник попал в плен к злым дьяволам, которые посадили его в железную клетку и собираются сварить на пару. Огради его от беды и не дай ему погибнуть!

Дракон сразу же превратился в ледяной ветер и начал дуть, мешая огню лизать днище котла. Таким образом наши друзья оставались пока невредимыми.

В конце третьей стражи старый дьявол распорядился:

–  Эй вы, подручные! Хорошенько стерегите пленников! Пусть десять бесенят по очереди поддерживают огонь, а мы на время покинем дворец и отдохнем хоть немного. Очень уж мы пе – реутомились, гоняясь за Танским монахом и его учениками, да еще четверо суток не спали, когда везли его сюда. Ну, ничего, за – то теперь им не уйти отсюда. В пятую стражу, как только начнет светать, они будут готовы, тогда можно будет заправить их чесноком, посолить, подлить уксусу. Затем вы разбудите нас, и мы полакомимся их мясом.

Бесы обещали в точности выполнить приказание, и трое дьяволов разошлись по своим опочивальням.

Находившемуся на краю облака Сунь У  куну было отчетливо слышно каждое слово старого дьявола, однако из железной клети не доносилось ни звука.   Что же это такое    – думал Сунь У  кун.  – Ведь там нестерпимая жара. Почему же они не стонут, не жалуются   Неужто сварились   Дай  ка спущусь пониже и послушаю!  . Добрый Мудрец вскочил на ноги, встряхнулся и, превратившись в муху, уселся снаружи, у верхней решетки клети.

–  Черт возьми,  – услышал он ругань Чжу Ба  цзе,  – как бы узнать, собираются нас тушить или варить на пару  

–  Братец!  – отозвался Ша  сэн.  – Что значит   тушить   и   варить на пару     Объясни!

–  Когда тушат, накрывают крышкой, а когда парят, то крышкой не накрывают.

Вслед за этим раздался голос Танского монаха.

–  Братцы! Крышкой пока не накрыли!

–  Нам повезло!  – обрадовался Чжу Ба  цзе.  – Эту ночь мы, видно, еще проживем! Наверно, нас будут варить на пару.

Убедившись, что все трое живы, Сунь У  кун подлетел к крышке и легонько прикрыл ею железную клетку. Танский монах испугался.

–  Братцы,  – в ужасе прошептал он,  – накрыли крышкой!

–  Ну все, теперь конец!  – упавшим голосом произнес Чжу Ба  цзе.  – Нас будут тушить, и к концу ночи мы сваримся.

Ша  сэн и Танский монах расплакались, словно дети.

–  Не плачьте!  – утешал их Чжу Ба  цзе.  – Видно, истопники сменились.

–  Откуда ты знаешь    – удивился Ша  сэн.

–  Когда нас втащили сюда,  – отвечал Чжу Ба  цзе,  – мне было даже приятно. У меня ведь застарелая простуда, а тепло в таких случаях очень полезно. Сейчас, не знаю откуда, повеяло холодом.

Эй, начальник истопников!  – громко крикнул Чжу Ба  цзе: – Поддай  ка жару! Дров жалко, что ли   Ведь не твои!

Сунь У  кун, услыхав эти слова, усмехнулся:   Ну и дуралей!  – подумал он.  – Холод можно еще перенести, а вот если жара хватит, то с жизнью распрощаешься. Ну, нечего терять время, надо скорее выручать их, а то Чжу Ба  цзе своим криком всех переполошит. Но для того, чтобы спасти их, я должен принять свой прежний облик. Как же быть   Бежать   Но меня могут увидеть, поднимут крик, разбудят дьяволов, и тогда хлопот не оберешься. Нет, сперва надо напустить на них чары…

И тут Сунь У  кун вспомнил: – Давно, когда я стал зваться Великим Мудрецом, помню, как  то раз играли мы с хранителем небесного царства в цайцюань и я выиграл у него снотворных мушек; кажется, несколько штук у меня еще осталось. Напущу  ка я их на бесенят  .

Он стал шарить у пояса и нашел двенадцать штук.

  Пущу десять, а парочку оставлю для развода  ,  – решил Сунь У  кун.

Так он и сделал. Каждому истопнику он бросил в лицо по мушке. Мушки забрались в ноздри, и бесенят стало неудержимо клонить ко сну, они засыпали, падая на землю. Один только бесенок с кочергой не поддавался дремоте. Он вертел головой, тер лапами лицо, хватался за нос и беспрестанно чихал.

  Этот негодяй смекнул в чем дело,  – подумал Сунь У  кун.  – Запущу  ка я ему парочку   гусариков  !  – И он бросил ему в лицо еще одну мушку.  – Пусть бегают навстречу друг другу. Уж какая  нибудь из них угомонит его  ,  – решил Сунь У  кун.

Бесенок зевнул раза два или три, потянулся, выронил кочергу, шлепнулся наземь и заснул непробудным сном.

–  Вот это способ!  – промолвил Сунь У  кун.