西游记俄文版第四章第八十二节1.5

 –  Пропустите!

Чжу Ба  цзе рассмеялся.

–  Ша  сэн! Братец явился!

Оба они убрали свое оружие, и Сунь У  кун выскочил наружу.  – Ну что, видел оборотня   А наставник наш где    – допытывался Чжу Ба  цзе, дергая Сунь У  куна.

–  Видел, видел, и оборотня и наставника видел.

–  Что же с ним сделал оборотень    – продолжал допраши – вать Чжу Ба  цзе.  – Связал его   Будет варить его или парить  

–  Никто не собирается его ни варить, ни парить,  – переводя дух, сказал Сунь У  кун.  – Там ему приготовлено угощение, после которого хотят… ну, словом, ты знаешь, заняться с ним этим делом.

–  Эге! Ты небось выпил там свадебного винца!  – с завистью и не без ехидства произнес Чжу Ба  цзе.  – Повезло тебе, нечего сказать!

–  Перестань!  – осадил его Сунь У  кун.  – Жизнь нашего наставника в опасности! О каком же свадебном вине может идти речь  !

–  А почему тогда ты появился здесь    – удивился Чжу Ба  цзе.

Сунь У  кун подробно рассказал все как было и поведал о своей неудаче.

–  Вот как нескладно получилось, братец! А ты всякие глупости болтаешь!  – сказал в заключение Сунь У  кун.  – Раз мы знаем теперь, где наш учитель, я непременно спасу его!

С этими словами Сунь У  кун снова полез в пещеру, опять превратился в обыкновенную муху, уселся на тех же самых воротах и стал прислушиваться. Из беседки доносилось злобное фырканье оборотня. Вдруг Сунь У  кун услышал, как она приказала служанкам:

–  Подавайте сюда все, что есть: и постное и скоромное! Да захватите бумагу для воскурения фимиама! Я сейчас принесу жертвы Небу и Земле и попрошу их быть нашими сватами. Уж на этот раз я обязательно породнюсь с ним, этим благообразным монахом.

Сунь У  кун ухмыльнулся про себя.   У этого оборотня ни стыда ни совести!  – подумал он.  – Ведь надо же средь бела дня затащить к себе монаха, запереть его на замок и строить против него такие козни! Погоди! Дай только добраться до тебя. Я покажу тебе, каков я, старый Сунь У  кун!  .

Он с жужжанием пролетел прямо к восточной веранде, где находился наставник, и увидел, что у Танского монаха слезы градом катятся по щекам. Сунь У  кун вновь уселся ему на макушку и стал звать:

–  Наставник!

Танский монах услышал знакомый голос, вскочил и, заскрежетав от ярости зубами, стал браниться:

–  Ах ты, противная мартышка! Хвалишься своей храбростью, а на самом деле можешь только свою шкуру спасать. Настоящий герой не думает о себе! Что толку, перебил всю посуду   Дева еще больше распалилась и теперь ждет не дождется, когда я стану ее мужем. Она приказала готовить новые угощения, и постные и скоромные! Что же теперь делать  !

Усмехаясь про себя, Сунь У  кун стал успокаивать Сюань  цзана.

–  Не сердись на меня, наставник!  – мягко сказал он.  – Я знаю, как спасти тебя!

–  Ну как, скажи.  – обрадовался Танский монах.

–  Когда я улетал отсюда,  – ответил Сунь У  кун,  – то заметил, что за домом есть сад. Постарайся заманить туда деву, предложи ей прогуляться, а остальное предоставь мне.

–  Как же ты сможешь спасти меня в саду    – с недоумением спросил Танский монах.

–  А вот как!  – ответил Великий Мудрец.  – Ты ступай с ней к персиковым деревьям, подойди к одному из них и остановись. А я тем временем взлечу на ветку и превращусь в румяный персик. Затем скажи, что тебе хочется отведать плодов. Сорви сперва красный персик, это буду я. Она, конечно, тоже сорвет персик. Тогда уговори ее обменяться! Возьми ее персик, а ей отдай свой. Как только я попаду к ней в живот, то сразу же примусь рвать на части все ее внутренности, пока она не сдохнет. Вот тогда ты и избавишься от нее!

–  Зачем же тебе обязательно забираться к ней в живот    – удивился Танский монах.  – Ведь у тебя так много разных приемов, чтобы одолеть ее!

–  Наставник! Ты, видно, не знаешь, в чем дело,  – произнес Сунь У  кун.  – Если бы эта пещера была как и все остальные, я, разумеется, сразился бы с девой и одолел ее. Но вся беда в том, что отсюда очень трудно выбраться. Кроме того, если я нападу на ведьму, вся свора бесенят, и старых и малых, кинется на нас. Чего доброго и меня схватят, что тогда с нами будет   Нет, придется сделать так, как я предлагаю, иначе нам не выбраться отсюда подобру  поздорову.

Танский монах внимательно выслушал Сунь У  куна и кивнул головой в знак согласия.

–  Ты только не оставляй меня одного!  – умоляющим тоном проговорил он.

–  Ладно, ладно!  – ответил Сунь У  кун.  – Я ведь тут, у тебя на голове!

На этот раз учитель с учеником обо всем договорились. Танский монах поднялся и, взявшись обеими руками за оконный переплет веранды, стал громко звать:

–  Владычица! Владычица!

Дева услыхала его зов и, радостно посмеиваясь, подбежала к веранде.

–  Милый мой! Что ты хочешь сказать мне    – нежно спросила она.

–  Не можешь ли ты вывести меня куда  нибудь прогуляться    – ответил Танский монах.  – Ведь за то время, как я покинул Чанъань и отправился в дорогу на Запад, не было дня, чтобы не приходилось преодолевать горы и реки, и я очень измаялся, а в монастыре, где вчера ночевал, меня сильно продуло, и я тяжко заболел. Сегодня я пропотел, и мне гораздо лучше. К тому же ты, повелительница, позаботилась обо мне и доставила сюда, в твою волшебную обитель. Но, просидев здесь целый день, я почувствовал томление духа, и мне хотелось бы развеяться.

Ведьма пришла в неописуемую радость: