西游记俄文版第四章第八十四节1.4

 Пришлось Танскому монаху скрепя сердце и на это согласиться.

И вот все четверо путников с конем и поклажей поспешили к городу. Здесь царили мир и покой, и, несмотря на поздний час, городские ворота еще не были закрыты. Путники беспрепятственно прошли в город и дошли до гостиного дома Вана  младшего. Оттуда доносились громкие крики:   Куда девалась моя головная повязка   Где мои одежды    .

Сунь У  кун, притворившись, что ничего не знает, повел спутников в другую гостиницу, стоявшую наискосок. Там еще горели фонари. Приблизившись к воротам, Сунь У  кун стал звать:

–  Эй, хозяин! Найдется у тебя свободное местечко   Мы хотим передохнуть с дороги!

Изнутри послышался женский голос:

–  Прошу дорогих гостей пожаловать, наверху есть свободные места.

После этого вышел какой  то здоровенный парень, который взял у Сунь У  куна поводья и увел коня во двор.

Стараясь держаться в тени от света фонаря, Сунь У  кун повел за собой Танского монаха прямо наверх. Им отвели очень уютную комнату с удобной мебелью. Все уселись возле окна, которое Сунь У  кун поспешил открыть, и стали любоваться ярким светом луны, озарявшим комнату. Пришел слуга с зажженным фонарем. Но Сунь У  кун не впустил его, задул огонь в фонаре и сказал:

–  Луна светит так ярко, что фонарь не потребуется!

Едва слуга спустился вниз, как явилась девушка  служанка с четырьмя чашками свежего чая. Сунь У  кун принял у нее чай, но в комнату не пустил. Затем пришла старуха и стала сбоку, у входа.

–  Откуда изволили прибыть, дорогие гости,  – начала она расспрашивать,  – и какие товары везете  

–  Мы пришли из северных стран,  – бойко отвечал Сунь У  кун.  – Есть у нас добрые кони для продажи.

–  Уж больно ты молод, чтобы торговать конями,  – недоверчиво заметила женщина.

–  А вот у нас старший,  – продолжал Сунь У  кун,  – его фамилия Тан, а это – третий брат, его зовут Чжу, а тот – четвертый. Его фамилия Ша, а меня зовут Сунь. Я – второй брат.

Женщина засмеялась:

–  Родные братья, а с разными фамилиями!

–  Совершенно верно, фамилии у нас действительно разные, а живем все вместе. Нас всего десять братьев. Мы, четверо, прибыли сюда первыми, чтобы подыскать помещение. А шестеро остались за городом на ночлег, так как они ведут целый табун лошадей, а с табуном неудобно поздно являться в город. Мы хотим снять помещение, переночевать, а завтра с утра они явятся в город, и мы начнем продавать коней; как только распродадим, отправимся обратно.

–  Сколько же у вас коней в табуне    – полюбопытствовала женщина.

–  Всех, считая и жеребят, сто десять!  – ответил Сунь У  кун и глазом не моргнув.  – Все они из той же породы, что наш белый конь, только масть у них разная.

–  Ты, видно, опытный купец, господин Сунь,  – улыбнулась женщина.  – Знаешь, к кому обратиться, прямо ко мне пожаловал. В других гостиницах тебя бы и не приняли, тесно у них. А у меня двор просторный. Конюшня большущая, есть резки для соломы и корыта для пойла, сена и фуража хватит даже на несколько сот лошадей. Я согласна принять всех вас, но с одним условием: я уже много лет держу гостиницу, все меня знают и уважают. Моего покойного мужа звали Чжао. К несчастью, он давно умер. Моя гостиница называется:   Гостиный дом вдовы Чжао  . Порядок у нас такой: сперва договориться по  подлому, а уж потом обходиться по  благородному, то есть сперва условиться о плате за постой, а уж потом рассчитываться. Обслуживание у нас ведется по трем разрядам.

–  Ты дело говоришь,  – перебил ее Сунь У  кун.  – Что же это за три разряда   Ну  ка, объясни! Я только знаю такую пословицу:   Товары бывают в разной цене, а постояльцев ценят всегда одинаково  .

–  У нас здесь принято обслуживать по высшему, среднему и низшему разрядам,  – начала объяснять хозяйка.  – Тем постояльцам, которые пожелают первый разряд, ежедневно подается стол из пяти разных блюд и пяти разных плодов со всевозможными лакомствами, рассчитанный на двоих; по желанию постояльца приглашается певичка, чтобы веселила и ублажала. По этому разряду с каждого постояльца взимается плата в размере пяти цяней серебром за каждый день постоя, считая и помещение.

–  Подходяще!  – рассмеялся Сунь У  кун.  – У нас за пять цяней даже певичку не пригласишь!

Не слушая его, хозяйка продолжала объяснять:

–  По среднему разряду полагается общий стол для всех, но можно заказывать разные фрукты, вина, если задумаете играть в застольную игру. Без певички плата за второй разряд два цяня серебром в день.

–  Тоже недурно!  – заметил Сунь У  кун.  – Ну, а третий разряд  

–  Мне даже неудобно говорить перед столь достопочтенными гостями,  – застыдилась хозяйка.

–  А ты говори! Чего там стесняться!  – подзадорил ее Сунь У  кун.  – По крайней мере мы сможем выбрать подходящий разряд для каждого из нас.

–  По третьему разряду никакого обслуживания не полагается,  – сказала хозяйка.  – Что останется в котле, то постоялец и ест, пока не наестся досыта, а там возьмет сам себе сенца, постелит на полу, где ему удобнее, и спит. Когда рассветет, заплатит несколько грошей, сколько в силах уплатить, и ладно, ни в какие споры с такими постояльцами у нас не вступают.

–  Вот счастье для меня!  – вскричал Чжу Ба  цзе.  – Мне, старому Чжу, только этого и надо! Подойду к котлу, наемся вволю, залягу спать – и наплевать мне на все!

–  Братец! Что ты говоришь!  – остановил его Сунь У  кун.  – Неужто мы, скитаясь по разным странам, не заработали нескольких лянов серебра, чтобы пожить в свое удовольствие!

Обратившись к хозяйке, он сказал ей:

–  Устрой нас по высшему разряду! Хозяйка очень обрадовалась и сразу же принялась хлопотать:

–  Подайте лучшего чаю! Живо приготовьте все,  – крикнула она прислуге.

Спустившись вниз, она продолжала суетиться:

–  Режьте кур! Режьте гусей! Готовьте приправы! Забейте свинью и барана! Если не съедят, останется на завтра! Припасите лучшего вина! Рис берите самый чистый! На блины отсыпьте лучшей белой муки!