俄语童话： Выгодное дело 格林兄弟

 Братья Гримм格林兄弟

 

Привел крестьянин на базар корову и продал ее там за семь талеров.

 

Продал корову, получил деньги и пошел обратно домой. Вот идет он мимо пруда и слышит — кричат в воде лягушки: "Ква, ква, ква, ква!"

 

"Вот глупые лягушки, — подумал крестьянин, — какую ерунду говорят. Семь талеров я за корову получил, а вовсе не два".

 

Подошел он к воде и крикнул лягушкам:

 

— Эй вы, лягушки, кому лучше знать: мне или вам, сколько получил — семь талеров или два?

 

А лягушки все кричат: "Ква, ква, ква!"

 

— Ну вот, если не верите, смотрите — я их еще раз пересчитаю.

 

Вытащил он деньги из кармана и пересчитал все семь талеров.

 

А у лягушек, верно, свой счет был, и они опять стали кричать: "Ква, ква, ква, ква!"

 

— Ах, вот вы какие! — закричал крестьянин. — Все спорите да мне не верите! Так нате же, сами считайте!

 

Взял деньги и бросил их в воду.

 

Потом сел на берег и стал ждать, скоро ли лягушки деньги пересчитают и вернут ему.

 

Ждет, ждет, а лягушки по-прежнему кричат: "Ква, ква, ква, ква!" И денег не возвращают.

 

Рассердился тогда крестьянин и закричал:

 

— Ах вы, водошлепницы! Ах вы, толстоголовые да пучеглазые! Кричать вы умеете так громко, что от вашего крика в ушах звенит, а сами талеры сосчитать не умеете! Не думаете ли вы, пучеглазые, что я буду ждать здесь до вечера, когда вы там у себя со счетом справитесь?

А лягушки ему в ответ: "Ква, ква, ква, ква!"

 

Совсем рассердился на них крестьянин, плюнул со злости и пошел домой.

 

Прошло немного времени, и решил он продать вторую корову. Заколол ее и повез мясо на базар.

 

Подъезжает он к городу, а тут у самых ворот собак собралось видимо-невидимо. А впереди всех стоит огромная гончая собака. Почуяла собака мясо, стала прыгать вокруг воза и лаять: "Дай, дай, дай!"

 

А крестьянин говорит ей:

 

— Ишь ты какая хитрая, недаром говоришь: "Дай, дай". "Это ты мяса хочешь. Да я-то не такой глупый, чтобы его тебе отдать.

 

А собака опять лает: "Дай, дай, дай!"

 

— Ну ладно, — говорит крестьянин. — Ты только скажи мне, заплатить за мясо сумеешь или нет?

 

А собака опять лает: "Дай, дай, дай!"

 

— Ну что с тобой делать, — сказал он. — Знаю я, у кого ты служишь, оставлю тебе мясо. Только смотри: через два дня принеси мне за него деньги, а не то тебе плохо придется.

 

Свалил он все мясо с воза и поехал домой.

 

А собаки набросились на мясо и лают: "Дай, дай, дай!"

 

Услыхал крестьянин их лай и подумал: "Это они от большой собаки свою долю требуют. Да мне-то не все ли равно: платить ведь она должна".

 

Прошло два дня.

 

Проснулся крестьянин на третий день утром и думает: "Ну, сегодня я богатым стану, сегодня мне собака должна деньги принести".

 

Однако и день прошел, и вечер настал, а денег никто не принес.

 

— Вот ведь время какое настало, — говорит он, — ни на кого положиться нельзя. Пойду-ка я к хозяину этой собаки — городскому мяснику. Пускай он мне деньги за мясо отдаст.

 

Так он и сделал.

 

Пришел к мяснику и говорит:

 

— Эй, хозяин, отдавай мне деньги за мясо, которое я твоей собаке продал.

 

— Да ты что, — говорит мясник, — с ума сошел, что ли?

 

— Нет, — говорит крестьянин, — я в своем уме, плати деньги.

 

Тогда мясник разозлился, схватил палку и выгнал его вон из своего дома.

 

— Уходи, — говорит, — пока цел. А если еще раз сюда придешь, снова на своей спине палку почувствуешь.

 

Ушел крестьянин от мясника.

 

"Куда, — думает, — идти мне теперь жаловаться, кто мне поможет? Пойду-ка я в королевский дворец".

 

Так он и сделал.

 

Впустили его во дворец.

 

Вошел он в тронный зал, а там сидят на троне король и королевская дочка.

 

— На что жалуешься? — спросил его король. — Кто тебя обидел?

 

— Ах, — сказал крестьянин, — лягушки у меня деньги отняли, собаки — мясо, а мясник меня за это палкой побил.

 

Начал он им подробно рассказывать о своих несчастьях. А дочка королевская слушала его, слушала да вдруг не выдержала и расхохоталась.

 

Тут король говорит:

 

— Ни лягушек, ни собак я наказать не могу, а вот на дочке моей ты можешь жениться. Она ведь еще никогда не смеялась, и я обещал отдать ее в жены тому, кто первый ее рассмешит. Видишь, какой ты счастливый!

 

— Вот удружил, — говорит крестьянин. — Я совсем и жениться-то не хочу. У меня дома своя жена есть, на что мне твоя дочка. У меня дом маленький, не то что твой дворец, нам и двоим с женой тесно.

 

Тут король рассердился и закричал:

 

— Ты невежа и грубиян, вот ты кто!

 

— Что ж, — ответил ему крестьянин, — сам знаешь: на свинке не шелк, а щетинки.

 

— Ну ладно, — говорит король, — сейчас убирайся. Я тебе другую награду назначу. Дня через три приходи во дворец, тогда я тебе все пятьсот отсыплю сполна.

 

Пошел крестьянин из дворца, а у ворот остановил его солдат из королевской стражи и говорит:

 

— Ты рассмешил королевну, так уж, верно, за это получишь хорошую награду.

 

— Да, — сказал крестьянин, — неплохую. Мне будет за это пять сотен выплачено.

 

— Послушай, — говорит ему солдат, — куда тебе столько денег, дал бы ты мне немного!

 

— Ну что ж, — говорит крестьянин, — две сотни могу тебе уступить. Приходи через три дня к королю и скажи, чтобы он тебе их выплатил вместо меня.

 

А тут один торговец услыхал их разговор, подбежал к мужику и тоже стал его уговаривать. Чем, говорит, тебе три дня этих денег ждать, возьми у меня сейчас сто пятьдесят. А все остальное я сам у короля получу.

 

— Давай, — говорит крестьянин. — Мне деньги нужны.

 

Через три дня он опять пришел к королю.

 

— Снимайте с него платье, — говорит король, — он должен получить свои пять сотен.

 

— Нет, — говорит крестьянин, — ничего не выйдет. Не мои эти пять сотен. Я их уже твоему солдату да одному торговцу подарил.

 

И верно, приходят в это время солдат и торговец к королю и требуют: солдат двести, а торговец триста.

 

Так им и дали: солдату двести розог, а торговцу триста.

 

Солдата на королевской службе часто пороли, так что он особенно не горевал и вытерпел, а торговец все время кричал:

 

— Ой, больно! Ой, какие ваши деньги крепкие!

 

А крестьянин пошел домой и всю дорогу радовался, что так легко от королевской награды избавился.

Перевод с немецкого А. Введенского под редакцией С. Маршака