静静的顿河俄语版第二部第五节（14.1）

 XIV

Наутро Григорий проснулся позже всех. Разбудило его громкое, как весной, чулюканье воробьев под застрехами крыши и за наличниками окон. В щелях ставней пылилась золотая россыпь солнечных лучей. Звонили к обедне. Григорий вспомнил, что сегодня - воскресенье. Натальи не было рядом с ним, но перина еще хранила тепло ее тела. Она, очевидно, встала недавно.

- Наташа! - позвал Григорий.

Вошла Дуняшка.

- Тебе чего, братушка?

- Открой окошки и покличь Наталью. Она что делает?

- Стряпает с маманей, зараз придет.

Наталья вошла, зажмурилась от темноты.

- Проснулся?

От рук ее пахло свежим тестом. Григорий лежа обнял ее, вспомнил ночь засмеялся.

- Проспала?

- Ага! Уморила... ноченька. - Она улыбнулась, краснея, пряча на волосатой груди Григория голову.

Помогла Григорию перебинтовать рану, достала из сундука праздничные шаровары, спросила:

- Мундир с крестами наденешь?

- Ну его! - Григорий испуганно отмахнулся.

Но Наталья упрашивала неотступно:

- Надень! Батяня будет довольный. Чего же ты, задаром их заслуживал, чтобы они по сундукам валялись?

Уступая ее настояниям, Григорий согласился. Он встал, взял у Петра бритву, побрился, вымыл лицо и шею.

- Затылок-то брил? - спросил Петро.

- Ох, черт, забыл!

- Ну, садись, побрею.

Холодный помазок обжег шею. Григорий видел в зеркало, как Петро, по-детски высунув на сторону язык, водит бритвой.

- Шея-то потоньшела у тебя, как у быка после пахоты, - улыбнулся он.

- Небось, на казенных харчах не разглажеешь.

Григорий надел мундир с погонами хорунжего, с густым завесом крестов и, когда погляделся в запотевшее зеркало, - почти не узнал себя: высокий, сухощавый, цыгановато-черный офицер глядел на него двойником.

- Ты как полковник! - восторженно заметил Петро, без зависти любуясь братом.