静静的顿河俄语版第三部第六节（24.5）

 Против обоих Мелеховых и Бодовскова в примечании, не прочтенном Штокманом вслух, было указано:

"Данные враги Советской власти не доставляются, ибо двое из них в отсутствии, мобилизованы в обывательские подводы, повезли до станции Боковской патроны. А Мелехов Пантелей лежит в тифу. С приездом двое будут немедленно арестованы и доставлены в округ. А третий - как только подымется на ноги".

Собрание несколько мгновений помолчало, а потом взорвалось криками:

- Неверно!

- Брешешь! Говорили они против власти!

- За такие подобные следовает!

- В зубы им заглядать, что ли?

- Наговоры на них!

И Штокман заговорил вновь. Его слушали, будто и внимательно и даже покрикивали с одобрением, но когда в конце он поставил вопрос о распределении имущества бежавших с белыми - ответили молчанием.

- Чего ж вы воды в рот набрали? - досадуя, спросил Иван Алексеевич.

Толпа покатилась к выходу, как просыпанная дробь. Один из беднейших, Семка, по прозвищу Чугун, было нерешительно подался вперед, но потом одумался и махнул варежкой:

- Хозяева придут, опосля глазами моргай...

Штокман пытался уговаривать, чтобы не расходились, а Кошевой, мучнисто побелев, шепнул Ивану Алексеевичу:

- Я говорил - не будут брать. Это имущество лучше спалить теперя, чем им отдавать!..