西游记俄文版第三章第六十二节1.5

 –   Несите сюда проволоку,   – скомандовал Сунь У   кун.   – Мы сейчас проденем ее через ключицы оборотней и привяжем их здесь, а вы их как следует стерегите. Сейчас мы ляжем спать, а завтра решим, как поступить.

Монахи, разумеется, стали сторожить чертей и дали возможность Танскому монаху и его спутникам как следует выспаться. Незаметно наступил рассвет. Танский монах проснулся и сказал:

–   Я пойду с Сунь У   куном во дворец, чтобы обменять подорожное свидетельство, и скоро вернусь.

Сюань   цзан облачился в свою парадную рясу, расшитую парчой, надел шапку, приосанился и направился во дворец. Сунь У   кун тоже привел в порядок свое одеяние, набедренную повязку из тигровой шкуры и холщовый халат, достал подорожное свидетельство и отправился вслед за наставником.

–   Отчего же вы не берете с собой этих оборотней      – спросил Чжу Ба   цзе.

–   Погоди, мы сперва доложим о себе, а за этими двумя пришлют стражников, чтобы доставить их на суд!   – отвечал на ходу Сунь У   кун.

Вся дорога до самых дворцовых ворот была застроена величавыми постройками и дворцами, украшенными красными птицами и желтыми драконами.

Дойдя до восточных ворот главного дворца, Танский монах вежливо поклонился начальнику караульной стражи и обратился к нему с такими словами:

–   Осмелюсь побеспокоить тебя, господин мой, просьбой. Передай, пожалуйста, правителю, что я хочу его лично повидать и попросить засвидетельствовать мое проходное свидетельство. Я, бедный монах, из великого Танского государства в восточных землях и по повелению моего императора иду за священными книгами.

Начальник стражи отправился докладывать правителю и, приблизившись к трону, сказал:

–   У ворот дворца стоят два монаха. Они совершенно непохожи на наших. Говорят, что явились с материка Джамбудвипа, где находится Танское государство, и идут на Запад за священными книгами по велению самого Танского императора. Они хотят лично повидать тебя, мой царь и повелитель, чтобы ты им засвидетельствовал проходное свидетельство.

Правитель выслушал его и велел ввести монахов.

Наставник повел за собой Сунь У   куна ко двору. Все гражданские и военные чины пришли в ужас при виде Сунь У   куна. Одни говорили, что это обезьяна в образе монаха, другие находили, что он точь   в   точь похож на бога Грома. У всех бегали мурашки по спине и никто не осмеливался подолгу рассматривать Сунь У   куна. Сюань   цзан подошел к ступенькам трона и совершил церемонный поклон, а Сунь У   кун отошел в сторону, скрестил руки на груди и даже не пошевельнулся.

Танский монах обратился к правителю царства Цзисай:

–   Я, бедный монах,   – начал он,   – явился сюда с южного материка Джамбудвипа, на котором расположено государ – ство моего повелителя, Танского императора. Он послал меня на Запад в страну Индию, чтобы я предстал перед Буддой в его храме Раскатов грома, поклонился ему и попросил у него священные книги. Путь мой лежит через твое уважаемое государство, но я не смею пройти его самовольно. У меня есть при себе проходное свидетельство, которое прошу тебя засвидетельствовать и разрешить мне продолжить путь.

Правитель с радостью выслушал Танского монаха, велел провести его в парадный зал с золотыми колокольцами и усадил в кресло, расшитое дорогими вышивками. Войдя в зал, Танский монах обеими руками вручил проходное свидетельство правителю, после чего поблагодарил его за милость и лишь теперь решился сесть в присутствии государя.

Правитель ознакомился с проходным свидетельством и очень обрадовался.

–   Когда твой правитель, государь великого Танского царства, тяжело заболел, ему посчастливилось найти тебя, высокочтимого монаха, который не испугался трудностей далекого пути и смело отправился на поклон к Будде за священными книгами. А вот у меня здесь монахи – негодяи и разбойники: только и помышляют о том, как бы погубить государство и свалить с трона своего повелителя.

При этих словах Танский монах молитвенно сложил руки и воскликнул:

–   Откуда же тебе известно, что у твоих монахов столь преступные помыслы   

–   Представь себе, что это так!   – отвечал правитель.   – Должен тебе сказать, что мое царство раньше занимало первое место среди всех прочих государств в западных землях. Сюда постоянно ездили чужеземцы из разных стран с богатыми дарами. И все наше благополучие зиждилось на монастыре Золотое сияние, вернее, на его замечательной пагоде с золотой кровлей. Она днем и ночью излучала дивное сияние, разноцветными лучами возносившееся к небу. Но вот совсем недавно разбойники   монахи этого монастыря тайком похитили все сокровища пагоды, и уже третий год как пагода потускнела и не излучает дивного сияния. Поэтому чужеземцы перестали являться сюда со своими приношениями. Ух, и зол же я на этих монахов!

Танский монах снова сложил ладони рук и сказал:

–   Желаю тебе многих лет царствования! Но позволь мне напомнить тебе мудрое изречение:    Незначительная ошибка может привести к серьезному заблуждению   ! Я, бедный монах, вчера поздно вечером прибыл в твою благословенную страну и как только вошел в ворота, увидел целую толпу жалких монахов, их было более десяти человек,   – все с колодками на шее. Я спросил их, за что они наказаны, и монахи рассказали мне, что живут в монастыре Золотое сияние и страдают совершенно невинно. Я отправился к ним в монастырь, тщательно все проверил и убедился, что эти бедные монахи действительно ни в чем не повинны. Ночью я занялся уборкой пагоды, и мне удалось изловить тех чертей   разбойников, которые похитили все сокровища пагоды.

Правитель государства очень обрадовался.

–   Где же эти разбойники      – живо спросил он.

–   Они связаны и находятся в монастыре,   – отвечал Танский монах.

Правитель тотчас же велел выдать золотую табличку, на которой был приказ:

   Немедленно повелеваю страже отправиться в монастырь Золотое сияние, взять чертей   разбойников, привязанных проволокой, и доставить сюда для допроса   .

Тогда Танский монах снова заговорил:

–   Желаю тебе десять тысяч лет царствовать!   – начал он.   – Прошу тебя послать с ними и моего ученика: так будет более надежно.

–   А где твой ученик      – спросил повелитель.

Танский монах указал на Сунь У   куна:

–   Вон стоит в стороне, у яшмовой лестницы.

Повелитель взглянул на Сунь У   куна и в сильном испуге произнес:

–   Как же это у тебя, благообразного монаха, такой страшный ученик   

Сунь У   кун услышал эти слова и громко ответил:

–   Ваше величество! Нельзя судить о человеке по его на ружности, так же как глубину моря нельзя измерить ведрами! Хотел бы я посмотреть, как благообразные, которые вам так нравятся, изловили бы чертей   разбойников   

Тут правитель успокоился и повеселел:

–   Ты совершенно прав,   – сказал он,   – для меня важнее всего изловить похитителей и вернуть драгоценности пагоды, а у кого какой вид – мне безразлично.

После этого он велел подать придворный паланкин, приказал страже усадить туда со всякими почестями ученика Танского монаха и отправиться вместе с ним за разбойниками.

Большой придворный паланкин был подан моментально вместе с огромным желтым зонтом. Начальник стражи отрядил почетную стражу из старших и средних чинов дворцовой охраны; восемь носильщиков подняли паланкин с Сунь У   куном, а восемь сменных носильщиков побежали рядом, прокладывая путь в толпе зевак и разгоняя их грозными окриками. Процессия проследовала прямо в монастырь Золотое сияние. Весь город встревожился, и улицы были запружены народом: всем хотелось поглядеть на диковинного монаха и чертей   разбойников.

Чжу Ба   цзе и Ша   сэн услышали крики охраны, разгонявшей толпу, и решили, что за ними едут гонцы от правителя государства. Они поспешили навстречу, но оказалось, что это прибыл Сунь У   кун, восседая в придворном паланкине. Дурень Чжу Ба   цзе не удержался и прыснул со смеху.

–   Братец!   – насилу проговорил он, задыхаясь от смеха.   – Наконец   то ты в своем настоящем облике.

Сунь У   кун слез с паланкина, опираясь на Чжу Ба   цзе, и строгим тоном спросил его:

–   Что ты хочешь этим сказать   

–   Ну как же      – продолжал смеяться Чжу Ба   цзе.   – Тебя несли сюда под желтым зонтом в роскошном паланкине восемь носильщиков. Разве это не царские почести    Вот почему я и сказал, что ты предстал в своем настоящем виде.

–   Ну, полно тебе смеяться,   – строго осадил его Сунь У   кун.

Затем он отвязал обоих оборотней и передал их страже.