西游记俄文版第四章第七十七节1.5

 Четыре хранителя Будды, стоявшие у ворот, сразу же расступились и пропустили Сунь У  куна. Архаты провели Сунь У  куна к трону Будды. При виде Будды Сунь У  кун пал ниц, и слезы ручьем хлынули из его глаз.

–  Что случилось   Чем ты так опечален    – участливо спросил Будда.

–  Я, твой ученик, неоднократно был удостоен милости внимать твоим поучениям и пользовался твоим покровительством. С того времени, как я вступил на путь твоего истинного учения, на меня возложена обязанность охранять Танского монаха, которого я почитаю как своего наставника. Трудно передать, сколько горя нам пришлось изведать на далеком пути к тебе. И вот сейчас мы достигли горы Льва и верблюда, где оказалась пещера, а поодаль и город того же названия. Три лютых дьявола, три родных брата, владеют этой горой, пещерой и городом. Старший зовется царь Львов, средний – царь Тапиров, а младший – Великий кондор. Они и схватили моего наставника. Мы трое, его ученики, потерпели полное поражение в борьбе с дьяволами. Нас всех связали и поместили в железную клеть, чтоб сварить. К счастью, мне удалось бежать, и я призвал на помощь царя драконов из Северного моря, который избавил наставника от этих мук. В ту же ночь я вызволил наставника и обоих моих братьев из железной клети, но, увы, избавить их от власти злой звезды я не смог – наставник снова попался в лапы дьяволам. Когда рассвело, я проник в город: хотел узнать, какова судьба моего учителя. И узнал, что эти проклятые чудовища, беспощадные и хищные, в ту же ночь растерзали моего наставника, сожрали его живьем, и от него теперь не осталось ни костей, ни мяса. К тому же я сам видел моих собратьев, Чжу У  нэна и Ша У  цзина, которых тоже ожидает лютая смерть, привязанными к столбу. Спасти их не в моих силах, потому только я и явился сюда преклониться перед тобой, всемогущий Будда Татагата. Уповая на твою величайшую доброту и сострадание, молю тебя снять заклятие, которым сковывает мою голову обруч, и взять его обратно. Меня же отпусти на гору Цветов и плодов, где меня ожидает привольная жизнь и забавы с моими мартышками.

При последних словах слезы градом покатились из глаз Сунь У  куна, и он разрыдался.

–  Успокойся!  – смеясь, проговорил Будда Татагата.  – У этих оборотней чары оказались столь могущественны, что ты не смог одолеть их, вот ты и убиваешься.

Сунь У  кун опустился на колени и стал бить себя в грудь.

–  Не скрою от тебя, Будда Татагата,  – сказал он,  – с того года, когда я учинил буйство в небесных чертогах и меня прозвали Великим Мудрецом, с того времени, как я появился в образе человека, ни один враг еще не одолел меня. Но на сей раз проклятым дьяволам удалось провести меня.

–  Не досадуй!  – стал утешать его Будда.  – Я хорошо их знаю.

Сунь У  кун сразу же осекся и вполголоса спросил:

–  О милосердный Будда! Правду ли говорят, что они приходятся тебе сродни   Я слышал об этом от людей.

Будда прервал его.

–  Экая ты хитрая обезьяна!  – воскликнул он.  – Как могут подобные твари находиться со мной в родстве  

–  Откуда же ты их знаешь,  – улыбнулся Сунь У  кун,  – если не состоишь с ними в родстве  

–  Я наблюдал за ними своим всевидящим оком,  – пояснил Будда.  – Вот откуда я их знаю. Над старым оборотнем и его вторым братом здесь есть хозяева.

И Будда кликнул:

–  Ананда и Кашьяпа! Идите сюда! Пусть один из вас отправится на облаке к горе Пяти террас и призовет сюда Вэнь Шу, а другой пусть летит к горе Брови красавицы и призовет Пу Сяня.

Оба досточтимых архата тотчас отправились выполнять повеление Будды.

–  Я отправил их за хозяевами старого оборотня и его второго брата,  – объяснил Будда Сунь У  куну.  – Говоря по правде,  – добавил он,  – третий оборотень в какой  то мере приходится мне сродни.

–  С какой стороны    – живо спросил Сунь У  кун.  – Со стороны отца или матери  

Будда не сразу ответил на вопрос.

–  Видишь ли,  – сказал он, помолчав,  – с того времени, как первоначальный хаос начал распадаться, небо разверзлось в первый период –   цзы  , земля образовалась во второй период –   чоу  , а люди появились в третий период –   инь  . Затем небо вновь совокупилось с землей и народились все твари. Среди тварей выделились звери, бегающие по земле, и птицы, летающие по воздуху. Старшим над всеми зверями является жираф, а над всеми птицами – феникс. Феникс был сверх всего наделен еще животворным духом и породил павлинов и кондоров. Павлины при своем появлении на свет, оказались наиболее лютыми и способны были поедать людей. Они всасывали их в себя сразу на расстоянии сорока пяти ли. Как  то раз я находился на снежной вершине горы, чтоб упражняться в достижении роста в шесть чжан с озолочением всего туловища, но меня сразу же всосал павлин, и я попал прямо к нему в брюхо. Я уж хотел было выбраться через задний проход, но побоялся измазаться. Тогда я перебил ему позвоночник, вылез и вскарабкался на чудодейственную гору Линшань. У меня было желание убить этого павлина, но все Будды стали уговаривать меня не делать этого. Ведь погубить павлина, все равно, что погубить родную мать. Поэтому я и оставил павлина в скопище пернатых, обитающих на этой горе, и пожаловал ему почетный титул   Великий просвещенный повелитель павлинов, породивший Будду  . А кондор был рожден той же самкой, что и павлин. Теперь ты понимаешь, какое между нами родство  

–  Так вот оно что!  – рассмеялся Сунь У  кун.  – Значит, если продолжить эту линию родства, то получится, что ты, Будда, приходишься племянником оборотню со стороны матери.

–  Придется, видно, мне самому отправиться на расправу с этим оборотнем,  – сказал Будда, не дослушав Сунь У  куна.

После этого Сунь У  кун земно поклонился Будде и произнес:

–  Умоляю тебя, сделай милость и хоть раз сойди со своего трона!

Будда выполнил просьбу Сунь У  куна и в сопровождении всей свиты вышел из наружных ворот своей обители. Там он встретился с Анандой и Кашьяпой, которые привели двух бодисатв: Особо просвещенного Вэнь Шу и во всем сведущего Пу Сяня. Оба они совершили поклон перед Буддой Татагатой.

–  Бодисатва,  – обратился Будда к Вэнь Шу,  – сколько времени прошло с тех пор, как твой зверь покинул гору  

–  Семь дней,  – отвечал Вэнь Шу.

–  Семь дней – это значит несколько мирских тысячелетий,  – промолвил Будда.  – Сколько живых тварей погубил он за это время! Следуйте за мной, надо скорей изловить его!  – приказал он.

Сопровождаемый двумя бодисатвами, Будда со всей свитой поднялся в воздух и полетел. Вот как об этом рассказывается в стихах: