西游记俄文版第四章第七十九节1.1

 из которой вы узнаете о том, как Сунь У  кун нашел пещеру, поймал укрывшегося в ней злого оборотня и встретил почтенного духа Долголетия, а также о том, как правитель государства Нищенствующих монахов бикшу собственными глазами увидел возвращение детей

 

Итак, мы остановились на том, как важный сановник в парчовой одежде взял за руку мнимого Танского монаха и вывел его из помещения почтовой станции. Дворцовая стража сразу же обступила их плотным кольцом и сопровождала до самых ворот дворца. Там придворному евнуху было сказано:   Мы пригласили сюда Танского монаха и просим доложить об этом государю  . Евнух поспешно вошел во дворец и сообщил неразумному правителю все, что ему было сказано, а тот отдал распоряжение просить монаха пожаловать к нему.

Войдя во дворец, толпа придворных чинов и служителей опустилась на колени у ступеней трона. Один только мнимый Танский монах невозмутимо стоял посреди зала перед тронными ступенями.

–  Правитель!  – зычным голосом произнес он.  – О чем хочешь ты говорить со мною, бедным монахом  

–  Я давно страдаю недугом и никак не могу исцелиться,  – с улыбкой ответил правитель.  – К счастью, тесть государя посоветовал мне чудодейственное средство. Оно уже готово, нечем только запивать его. Вот я и пригласил тебя, почтенный наставник, чтобы попросить то, из чего необходимо приготовить отвар. Если я вылечусь от своего недуга, то обещаю построить в честь тебя храм. Там круглый год будут приносить тебе жертвы, вечно будут гореть неугасимые светильники и куриться фимиам, чтобы слава о тебе не померкла во веки веков.

–  Я – монах, отрешившийся от всего земного,  – сказал Сунь У  кун,  – ничего у меня нет. Не знаю, что посоветовал тебе тесть государя просить у меня.

–  Мне нужны твои сердце и печень,  – решительно сказал неразумный правитель.

–  Не стану скрывать от тебя, правитель, сердец у меня несколько. Какое тебе нужно    – с самым серьезным видом спросил Сунь У  кун.

Тесть государя не удержался и, тыча пальцем в сторону Сунь У  куна, закричал:

–  Давай свое черное сердце! Слышишь  

–  Ну что ж!  – невозмутимо произнес мнимый Сюань  цзан,  – раз на то пошло, давайте мне нож, только живее. Сейчас я вскрою свое нутро. Если там окажется черное сердце, то я сочту своим долгом почтительно преподнести его вам.

Правитель обрадовался, стал благодарить мнимого Танского монаха и велел сановнику для поручений подать кривой короткий нож. Приняв нож и держа его в одной руке, мнимый монах другой рукой расстегнул одежду и выпятил грудь вперед. Затем он взялся за живот левой рукой, держа нож в правой. Раздался характерный звук и из вспоротого живота со стуком посыпались сердца, образовав целую груду. Гражданские чины от страха побледнели, да и у военных мурашки побежали по телу.

–  Оказывается, у этого монаха множество сердец,  – удивился тесть государя, наблюдавший за происходившим с тронного возвышения.

Между тем мнимый Танский монах стал ворошить груду сердец, дымящихся кровью, и по одному показывал их собравшимся. Тут было красное сердце, белое, желтое, было сердце алчное, честолюбивое, ревнивое и завистливое, хитрое и коварное, заносчивое, спесивое, пренебрежительное, пагубное, злое, устрашающее, осторожное, невоздержанное и необузданное, скрытное и боязливое и еще много разных нехороших сердец, но черного сердца так и не оказалось.

Неразумный правитель до того был напуган этим зрелищем, что начал отчаянно отмахиваться руками и ногами, язык ему не повиновался и, дрожа всем телом от страха, он мог лишь кричать:

–  Убери! Убери!

Наконец Сунь У  куну все это надоело, он снял с себя свои чары и сразу же предстал в своем настоящем виде.

–  Государь!  – крикнул он.  – Ты просто слеп! У всех нас, буддийских монахов, добрые сердца, только у твоего тестя в утробе черное сердце, вот из него  то и хорошо бы приготовить отвар для твоего снадобья. Если не веришь мне, погоди минутку, я сейчас достану его и покажу.

Тесть государя при этих словах вытаращил глаза и стал внимательно разглядывать Сунь У  куна. Он заметил, что   монах   переменился до неузнаваемости.

И вдруг он вспомнил: это был тот самый Сунь У  кун, которого он знал еще пятьсот лет назад. Тесть государя сразу съежился и, вскочив на облако, стал быстро подниматься вверх. Сунь У  кун тут же перекувырнулся в воздухе и закричал:

–  Ты куда   Постой! Сейчас я угощу тебя моим посохом.

Тесть государя поспешно вооружился своим посохом, извилистым, как дракон, и бросился навстречу Сунь У  куну. Ну и бой разыгрался между ними!

Вот послушайте:

 

Большая палица

И посох, как дракон,

Скрестились яростно

В клубах палящей серы.

Был оборотнем тесть правителя.

И он

Лисице облик дал

Прекраснейшей гетеры.

Правитель падок был

До сладостных утех,

Он истомил себя

Порочною любовью.

А оборотень – тесть,

Собрав малюток всех,

Упиться захотел

Младенческою кровью.

Но на свою беду

Колдун не разгадал,

Кто перед ним стоял,

Какой герой могучий,

Не знал, что Сунь У  кун

Врагов уничтожал,

Спасая всех друзей

От смерти неминучей.

Железной палицей

Взмахнув над головой,

Бьет Сунь У  кун врага,

Дыша могучим жаром.

Но оборотень злой

Вращает посох свой,

Отводит в сторону

Удар он за ударом.

От грозной палицы

Летят огонь и дым.

Бледнеют жители,

Бегут, дрожа от страха,

А демон  чародей

Оружием своим

Вздымает до небес

Туман и клубы праха.

Придворные дрожат.

Дрожит весь двор царя.

Трясутся воины,

И, взяв пример с улиток,

Попрятались кто где,

Уже не говоря

Про всех придворных дам,

Наложниц, фавориток.

Сам неразумный царь

От ужаса дрожал,

Закрыв глаза, бежал,

И, позабыв молитвы,

Укрылся в глубине

Дворцовых тайных зал,

И в страхе ожидал

Конца ужасной битвы.

А палица меж тем

В руках у силача

Рычала, словно тигр,

Носясь над головами,

Резвилась, прыгала

И рушилась сплеча

На темя колдуна,

Сверкая ободками.

Хоть злого колдуна

Порой бросало в дрожь,

Сражался бодро он,

С врагом в проворстве споря.

Он посохом разил,

И посох был похож

На змея, всплывшего

Из огненного моря.

Большой переполох,

Великая беда

Случилась в этот день

В прославленной столице.

Ее правителям

И жителям тогда

Немало довелось

Узреть и подивиться.

Колдун не избежал

В тот день своей судьбы,

Бежал он,

Словно рысь, в последний раз ощерясь.

Но ясно стало всем

Свидетелям борьбы,

Где зло и где добро,

Где истина, где ересь!