红楼梦第十五回（二）

Кто знает, какой ценою
добыта эта еда?
В ней что ни крупинка, то тяжесть
мучительного труда!

Значит, правы были древние!
Увидев на кане прялку, Баоюй раскрыл глаза от изумления:
– Это – чтобы прясть нитки. А из ниток материю ткут, – объяснили слуги.
Баоюй взобрался на кан, покрутил прялку. Тут к нему подскочила девушка лет ш

естнадцати – семнадцати и закричала:
– Сломаешь!
Слуги цыкнули на нее, а Баоюй отдернул руку и сказал:
– Я ничего подобного не видел, любопытно попробовать.
– Так ты ведь не умеешь, – сказала девушка, – хочешь, научу.
Цинь Чжун легонько дернул Баоюя за рукав и насмешливо шепнул:
– А в деревне тоже много интересного!
– Помолчи! – оттолкнул его Баоюй. – А то побью.
Девушка взяла прялку и начала прясть, да так ловко, что любо было смотреть. Т

ут ее позвала старуха:
– Эй, дочка, скорей иди сюда!
Девушка бросила прялку и убежала.
Баоюю сразу все стало неинтересным. Как раз в это время Фэнцзе прислала за

ним слугу.
Фэнцзе уже успела вымыть руки, переодеться и спросила, переоделись ли они.
– Нет, – ответил Баоюй.
Служанки поставили на стол печенье, налили душистого чаю. Фэнцзе выпила

чашечку, подождала, пока уберут со стола, затем вышла из хижины и села в кол

яску. Ванъэр еще раньше вручил подарки хозяевам усадьбы, и те принялись бла

годарить Фэнцзе.
Баоюй огляделся. Девушки, которая только что пряла, нигде не было. Он замети

л ее у выхода из усадьбы, уже когда они немного отъехали. Она стояла вместе с

двумя другими девочками и держала на руках ребенка. Баоюй почувствовал, ка

к взволнованно забилось сердце, но постарался ничем не выдать своих чувств,

лишь тайком бросил на девушку ласковый взгляд. Тут налетел порыв ветра, Бао

юй зажмурился, а когда открыл глаза и обернулся, девушка куда то исчезла.
Они догнали похоронную процессию. Впереди слышался грохот гонгов и бара

банов, колыхались траурные флаги и зонты, по обе стороны от дороги выстрои

лись буддийские монахи из кумирни Железного порога.
Вскоре въехали в ворота кумирни. За воротами были расставлены алтари с кур

ильницами, слышались молитвы. Гроб с телом покойницы установили в боков

ом зале храма. Баочжу легла возле гроба.
Перед кумирней Цзя Чжэнь принимал гостей, друзей и близких. Некоторые уже

стали прощаться, и Цзя Чжэнь каждого благодарил за оказанную честь. К концу

дня почти все гости, строго соблюдая принцип старшинства, разошлись.
Женщин принимала Фэнцзе. Первыми уехали жены титулованных сановников,

а за ними и остальные. До окончания трехдневных церемоний осталось лишь н

есколько близких родственниц.
Госпожа Син и госпожа Ван тоже собрались уезжать и позвали Баоюя, но тому

хотелось побыть еще немного за городом, и пришлось оставить его на попечен

ие Фэнцзе.
Кумирню Железного порога с помещениями для покойников, а также для тех, к

то их сопровождал, некогда отстроили Нинго гун и Жунго гун, здесь и поныне

возжигали благовония и было родовое кладбище, где хоронили членов семьи Ц

зя, умерших в столице.
Отстраивая кумирню, предки не предполагали, что в период расцвета их пото

мки будут разниться между собой, как Цань и Шан  . Кто победнее, оставался в

кумирне, более богатые и знатные подыскивали себе местечко поудобней – в с

оседней деревне либо в женском монастыре – и жили там до конца погребальн

ой церемонии.
Так было и на похоронах госпожи Цинь. Одни расположились в кумирне, друг

ие поблизости от нее. Фэнцзе не захотела оставаться в кумирне и послала люде

й к монахине Цзинсюй в ближайший монастырь Пампушек с просьбой отвести

ей там несколько комнат.
Монастырь, собственно, назывался Шуйюэ, а это нелепое название получил за

то, что там готовили на редкость вкусные пампушки.
Монахи тем временем окончили службу и принесли Цзя Чжэню чай и вечерню

ю трапезу. Цзя Чжэнь послал Цзя Жуна сказать Фэнцзе, чтобы ложилась отдыха

ть. Но Фэнцзе простилась со всеми и вместе с Баоюем и Цинь Чжуном отправ

илась в монастырь Пампушек. В кумирне было кому позаботиться о женщинах,

принимавших участие в похоронной процессии, – там оставалось несколько не

весток из рода Цзя.
Цинь Банъе, отец Цинь Чжуна, человек старый и больной, уехал, наказав сыну

дождаться окончания погребальной церемонии.
Гостей встретила монахиня Цзинсюй в сопровождении послушниц Чжишань и

Чжинэн. Когда все поздоровались, Фэнцзе прошла в келью, переоделась и вым

ыла руки. Она сказала Чжинэн, что та выросла и похорошела, а затем спросила:
– Что это вы с настоятельницей совсем нас забыли?
– Недавно у господина Ху родился наследник, – ответила за послушницу Цзинс

юй, – и госпожа Ху прислала нашей настоятельнице десять лянов серебра, чтоб

ы та прочла «Сутры над тазом новорожденного» . Поэтому мы, госпожа, и не м

огли прийти справиться о вашем здоровье.
Но оставим старую монахиню прислуживать Фэнцзе, а вам поведаем о Цинь Ч

жуне и Баоюе.