西游记俄文版第三章第五十三节1.1

 повествующая о том, как Танский монах, выпив воды, зачал и как затем ему удалось избавиться от дьявольского плода

 

 

Восемьсот добрых дел должен ты совершить

И три тысячи тайных заслуг накопить,

Злого недруга должен, как друга, любить,

Что желаешь себе – должен ближним творить,   –

Лишь тогда ты исполнишь священную волю

Будды, в Западном небе живущего,

Лишь тогда ты познаешь блаженную долю

Человека, законы блюдущего.

Как ни билось чудовище, полное сил,

Защищаясь коварством огня и воды,

Зря пропали безумства его и труды:

Лао   цзюнь всемогущий его покорил

И, подобный орлу, в небеса воспарил;

За собой, хохоча, от звезды до звезды

Он вола упирающегося тащил.

 

Итак, мы остановились на том, что Танского монаха кто   то позвал. Оказалось, что это были духи: дух, почитаемый в этих краях, и дух – властитель горы Золотой шишак. Каждый из них держал в руках монашескую чашу для подаяний, сделанную из червонного золота.

–   Святой отец!   – кричали они.   – Еду в этих чашах вымолил у добрых людей Великий Мудрец Сунь У   кун. Вы не послушались его чистосердечного совета, вот и попались в лапы злому чудовищу. Сколько хлопот вы доставили Великому Мудрецу   ! Сколько горя и мучений он перенес! Но хорошо, что не напрасно: теперь он вас всех выручил из беды. Идите же сюда и закусите, а потом пойдете своей дорогой. Не отказывайтесь, так как этим вы обидите Сунь У   куна, который искренне и из почтения к вам собирал это подаяние!

Танский монах обернулся к Сунь У   куну и с чувством произнес:

–   Я в неоплатном долгу перед тобой, ученик мой! Нет слов, чтобы выразить тебе мою благодарность. Знал бы я раньше про козни чудовища, не попал бы в такую беду!

–   Скажу тебе, ничего не скрывая, наставник мой,   – с жаром отвечал Сунь У   кун.   – Лишь потому что ты не поверил мне, ты угодил в расставленную для тебя ловушку. Жаль, что столько страданий пришлось понапрасну пережить из   за этого! Очень жаль!

Тут в разговор вмешался Чжу Ба   цзе:

–   О какой это ловушке вы говорите   

Сунь У   кун сразу же накинулся на него:

–   Во всем виноват ты, негодяй, косноязычная тварь этакая! Из   за тебя нашему наставнику пришлось перетерпеть столько бед! А мне сколько было хлопот. Какую кутерьму я устроил! Поднял на ноги всех небесных полководцев, выпросил небесное войско, силы водной и огненной стихии, даже волшебные крупицы для пилюль бессмертия Будды. Но злое чудовище, пустив в ход свой волшебный обруч, уволокло к себе в пещеру и воинов и оружие. Будда тайно повелел своим праведникам архатам раскрыть мне тайну происхождения этого злого дьявола. После этого я обратился к Лао   цзюню, который укротил чудовище, оказавшееся черным волом.

Танский монах, внимательно слушавший Сунь У   куна, растроганно произнес:

–   О просвещенный ученик мой! Все случившееся да послужит мне хорошим уроком. Обещаю впредь во всем слушаться тебя!

Вслед за тем все четверо разделили еду между собой и принялись есть. Еда была очень горяча и от нее валил густой пар.

Сунь У   кун удивился:

–   Почему еда не остыла, ведь она так долго стояла на холоде   

Дух местности при этих словах опустился на колени и признался:

–   Это я узнал, что ты, Великий Мудрец, завершил свой подвиг, и разогрел пищу.

Путники быстро поели, убрали чашки и распрощались с духом местности и горным духом.

Танский монах сам взобрался на белого коня, уселся в седло и перевалил через высокую гору.

Вот уж поистине, избавившись от волнений и забот, они спали и ели под открытым небом, всеми силами стремясь на Запад. Так шли они довольно долго и однажды почувствовали, что в воздухе запахло весной.

 

Как сладок щебет ласточки

И крик веселой иволги!

Жилье свое у притолоки

Из глины лепит ласточка,

Держась за ветку лапочкой

Гнездо свивает иволга…

Земля ростками нежными

Как бы парчою убрана,

И горы изумрудные

Стоят стогами свежими;

Сулят плоды несметные

В ветвях тугие завязи,

Чернеясь, словно записи,

На свитке неба бледного;

И облако беспечное

Руном своим касается

Вершины дуба вечного,

В листву его вплетается…

Под дымкой серебристою,

Таясь от солнца знойного,

Лежат луга цветистые

И пастбища привольные,

А кипарисы стройные

Над ними гордо высятся…

 

Путники двигались все дальше и дальше:

 

Но вдруг перебежала им

Дорогу речка малая,

Как свет небесный чистая,

Как ящерица быстрая.

 

Танский монах придержал коня и, осмотревшись вокруг, заметил на другом берегу несколько лачуг, выглядывавших из густой зелени ив.

Указывая на лачуги, Сунь У   кун сказал:

–   Там, наверно, живет перевозчик.

–   Пожалуй, ты прав,   – отвечал Танский монах,   – но нигде не видно лодки, вот почему я и не осмелился высказать такое предположение.

Чжу Ба   цзе снял с себя ношу и, обернувшись лицом к далекому селению, закричал изо всех сил:

–   Эй, перевозчик! Подай сюда лодку!

После того как он прокричал несколько раз подряд, из густых ив, скрипя, выплыло судно. Оно быстро приближалось к берегу, и наши путники рассмотрели его: