西游记俄文版第三章第五十五节1.3

 И Чжу Ба   цзе и Сунь У   кун, не зная страха,

Сражаются за Танского монаха.

Всю кровь готовы, до последней капли,

Они отдать, чтоб победить злодейку,

Желающую их учителя заставить

Себя грехом великим обесславить

И путь за книгами священными оставить.

От шума битвы солнце лик свой скрыло,

Однако тьму луна не озарила,

И, как птенцы, покинувшие гнезда,

По небу разбрелись испуганные звезды.

 

Долго сражались противники, но так и нельзя было сказать, кто из них победит. Вдруг чародейка выбросила вперед руку, и, прибегнув к приему    Ядовитое дерево, способное свалить с ног коня   , ударила Сунь У   куна по голове.

–   Ой! Больно!   – завопил Сунь У   кун и бросился бежать с поля боя. Чжу Ба   цзе, видя, что дело плохо, тоже пустился наутек, волоча за собой свои грабли.

Тут чародейка убрала оружие, празднуя победу.

Между тем Сунь У   кун, обхватив голову руками, стонал:

–   Больно! Больно!

–   Что случилось, братец      – спросил, подбегая к нему, Чжу Ба   цзе.   – В самый удачный момент, когда мы вот   вот должны были выиграть бой, ты вдруг заорал    больно    и удрал!

Обхватив голову руками, Сунь У   кун продолжал стонать:

–   Ой, как больно! Ой, как больно! Ой, как больно!

–   У тебя голова заболела      – встревоженно спросил Ша   сэн.

При этих словах Сунь У   кун подскочил и заорал:

–   Да нет же! Нет! Нет!

–   Так скажи, в чем дело      – допытывался Чжу Ба   цзе.   – Я не видел, чтобы тебя ранило, а между тем ты кричишь во все горло.

Продолжая охать, Сунь У   кун с трудом стал говорить:

–   Когда я с ней дрался, чертовка почувствовала, что ей не устоять, и ударила меня чем   то по голове. С той минуты у меня началась нестерпимая головная боль, и я бросился бежать.

–   А ты хвалился, что у тебя голова закаленная,   – со смехом сказал Чжу Ба   цзе.   – Что же ты такого пустяка не выдержал   

Сунь У   кун обиделся:

–   Голова у меня действительно закаленная. Что только с ней не делали!   – сказал он.   – После того как я вступил на путь Истины и закалил себя в самоусовершенствовании, я учинил буйство в небесных чертогах, похитил яства в Персиковом саду и выпил вино бессмертных небожителей, а также съел пилюли бессмертия, принадлежащие Лао   цзюню. Нефритовый император послал против меня царя духов умерших, обладающего неимоверной силой, и всех духов, обитающих на двадцати восьми созвездиях. Они схватили меня и доставили на лобное место у дворца созвездия Доу   ню. Мою голову пытались огрубить, метали в нее молнии и громы, жгли огнем, но ничего не вышло. Затем Лао   цзюнь поместил меня в свою волшебную печь с триграммами, в ней он плавил меня сорок девять дней – и все напрасно! А эта чародейка каким   то неведомым оружием причинила мне нестерпимую боль.

–   Убери руки,   – сказал Ша   сэн,   – я погляжу, что у тебя с головой. Все цело! Ни единой царапины!

–   Конечно, цело!   – подтвердил Сунь У   кун.

–   А не слетать ли мне в столицу Силянского государства,   – предложил Чжу Ба   цзе.   – Может быть, я достану там какой – нибудь мази или пластырь   

–   Зачем      – удивился Сунь У   кун.   – Ведь на голове нет ни шишки, ни царапины. Куда же прикладывать пластырь или мазь   

Чжу Ба   цзе рассмеялся.

–   Вот видишь, послеродовой горячки у меня так и не было, а ты болячку в голове приобрел.

Ша   сэн одернул его:

–   Брось свои шутки, сейчас уже время позднее, у Сунь У   куна болит голова, что с наставником, жив он или нет,   – мы не знаем. Что же делать   

Сунь У   кун со стоном произнес:

–   Наставник цел и невредим. Когда я, превратившись в пчелу, проник в пещеру, то увидел его. Эта ведьма сидела в беседке среди цветов. Затем служанки подали на двух блюдах пирожки: одни с начинкой из человечьего мяса – скоромные, другие – с какой   то начинкой    дэнша    – постные. Затем я видел, как две молодые служанки привели наставника в эту беседку, а ведьма стала угощать его пирожками и успокаивать. После этого она стала объясняться в своих чувствах и говорила, что хочет быть спутницей и подругой нашего наставника. Он сперва молчал, не отвечал ей и пирожков не брал, но потом, видимо, поддался ее сладким речам и нежным уговорам. Не знаю, почему он вдруг заговорил с ней и даже согласился съесть пирожок, правда, постный. Ведьма взяла пирожок, разломила его пополам и дала наставнику, а он взял скоромный пирожок и, не разломив,   – передал ей. Она спросила:    Почему же ты не разломил пирожок       –    Я – монах,   – отвечал наставник,   – и мне не положено разламывать скоромные пирожки   . Тогда ведьма сказала:    Зачем же ты пил воду из реки Матери и младенца, а сегодня ешь пирожки с начинкой    дэнша          Он, видимо, не понял, что она сказала, и ответил:

 

   По высокой воде корабль плывет быстро,

А в зыбком песке конь идет медленно   .

 

–   Все это я слышал слово в слово и, опасаясь как бы наш наставник не увлекся и не осквернил себя, принял свой первоначальный облик, поднял посох и стал наступать на чародейку. Тут она применила свои чары, выдохнула пламя и дым, скрывший всю беседку, а служанкам велела немедленно увести нашего наставника. Вращая своим трезубцем, она стала наседать на меня, и шаг за шагом мы очутились за воротами пещеры.

Ша   сэн внимательно слушал и от волнения кусал пальцы.

–   Интересно, когда эта чертовка стала следить за нами и откуда ей известно, что с нами произошло несколько дней тому назад   

–   Неужели,   – вскричал Чжу Ба   цзе,   – после этого мы будем сидеть сложа руки    Нужно сейчас же, несмотря на поздний час, отправиться к воротам и вызвать ее на бой. Будем кричать и биться всю ночь, чтобы она не знала ни минуты покоя, и помешаем ей завлечь нашего наставника.