— Уизли тоже мечтает получить твоё фото с автографом, Поттер, — презрительно

скривил губы Малфой. — Это сокровище будет стоить дороже, чем весь его дом.

Рон взмахнул заклеенной скотчем палочкой, но Гермиона, захлопнув книжку, шепнула

ему:

— Перестань! — и взглядом указала на приближающегося Златопуста Локонса.

— Что, что тут происходит? — Златопуст летел точно синяя птица, бирюзовая мантия

развевалась за спиной, как сохнущее на ветру бельё. — Кто тут раздаёт фотографии с

автографом?

Гарри хотел было объяснить происходящее, но Локонс обхватил его за плечи и,

улыбнувшись во всю ширь белозубого рта, пропел:

— Можно было бы не спрашивать! Мы опять пересеклись с тобою, Гарри! Начинайте,

мистер Криви. Мы готовы! — одарил он Колина сияющей улыбкой.

Буквально приклеенный к Локонсу, сгорая от унижения, Гарри смотрел, как Малфой,

самодовольно осклабившись, говорит что-то окружившим его приятелям.

— Двойной портрет, мистер Криви. Лучше не придумаешь. И мы оба его подпишем! —

распоряжался Локонс.

Колин повозился немного со своей камерой, сделал снимок, и тут как раз прозвенел

звонок на урок.

— Идите в классы! Быстрее! — скомандовал Локонс и сам устремился ко входу. Он всё

ещё держал за плечи Гарри, который горько в этот миг пожалел, что не знает волшебства

для мгновенного исчезновения. — Соломоново решение, — с высоты своего величия

проговорил Локонс, входя в замок вместе с Гарри через боковые двери. — В этой сцене с

юным Криви я был твоим щитом. Поскольку он фотографировал нас двоих, твои недруги не

будут тебя корить: ишь какой, ставит себя выше других…

Не слушая мямлившего оправдания Гарри, Локонс увлекал его дальше по коридору под

взглядами спешащих на уроки учеников.

— Позволь откровенно тебе сказать: раздавать фото с автографом на этом этапе

карьеры — верх неблагоразумия. Придёт время, когда тебе, как сейчас мне, будет

необходимо иметь наготове пачку таких фотографий, но, — жизнерадостно хохотнул он, —

думаю, что сегодня, пожалуй, ещё рановато.

Наконец они вошли в кабинет Локонса, и Гарри обрёл свободу. Одёрнул мантию,

устроился на последнем ряду и, сев за стол, водрузил перед собой стопку из всех семи книг

Златопуста Локонса — спрятался за ними от автора.

Тут же в кабинет вошли, громко переговариваясь, и остальные ученики. Рон с

Гермионой поспешили к Гарри и сели рядом — один слева, другая справа.

— На твоём лице хоть яичницу жарь! — шепнул Рон. — Моли Бога, чтобы Колин и

Джинни не познакомились, а то, глядишь, создадут клуб фанатов Гарри Поттера.

— Тише ты! — Гарри толкнул Рона локтем. Не хватало ещё, чтобы Локонс услышал

последние слова Рона.

Когда все расселись по местам, Локонс громко прокашлялся, и в классе стало тихо. Он

протянул руку, взял «Тропою троллей» — экземпляр, принадлежащий Невиллу

Долгопупсу — и поднял его, демонстрируя собственный подмигивающий портрет на

обложке.

— Это я, — сказал он и тоже подмигнул. — Златопуст Локонс, рыцарь ордена Мерлина

третьего класса, почётный член Лиги защиты от тёмных сил и пятикратный обладатель

приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку. Но не будем сейчас об

этом. Поверьте, я избавился от ирландского привидения, возвещающего смерть, отнюдь не

улыбкой!